В глухих лесах
Шрифт:
— Сколько времени вы просидели в ресторане? — спросила адвокат.
— Не помню точно, наверное, около получаса. Я почитал «Таймс», вышел заплатить за бензин, затем, уже в машине, вздремнул немного, минут сорок или час. Потом снова выехал на шоссе.
Майра взмахнула карандашом.
— Таким образом, выходит, что в восемь часов вы еще спали в машине на стоянке. Это можно проверить. Скажите, кто-нибудь может подтвердить, что вы там были?
— Я пил кофе и заправлялся. Думаю, что официантка и служащий
— Хорошо. А что касается вашего календаря и журнала регистрации выездов, то их отдавать полиции пока не нужно. А когда придет время согласовывать с ними наши действия, взамен мы попросим оказать нам кое-какие услуги.
Она помолчала.
— Позвольте говорить с вами откровенно. Я еще не решила, возьмусь ли я за это дело. Но я хочу, чтобы вы знали мое мнение о вашей жене. Она сегодня не пришла. Я понимаю — ей тяжело. Однако, если полиция не ограничится одними допросами, если вдруг будет сделана попытка выдвинуть против вас обвинение, то тогда Джилл — так ее, кажется, зовут?..
Томми кивнул.
Наблюдая за Майрой Кантрелл, Кэрол подметила, что адвокат помнит мельчайшие подробности, уверенно оперируя именам, и, датами, названиями мест. Она не упускала ничего.
— …Тогда Джилл, вернее, ее присутствие, — продолжала Майра, — будет иметь решающее значение. Я сожалею, ей будет нелегко, но важно, в каком свете вы предстанете, Том. И если она будет с вами на суде, это произведет благоприятное впечатление на присяжных, конечно, если дело вообще дойдет до суда.
Кэрол спокойно отнеслась к хладнокровным рассуждениям адвоката, но упоминание о суде присяжных совершенно вывело ее из равновесия. Значит, дело уже представлено таким образом, что Томми нужно не просто доказывать несостоятельность подозрения, а готовиться предстать перед судом?
Вошла секретарша с серебряным кофейником и тремя чашечками на подносе. Майра поставила чашки для Томми и Кэрол и принялась молча разливать кофе, ожидая, пока выйдет секретарша. Когда за ней закрылась дверь, Томми заговорил:
— Вы сказали, что еще не решили, брать мое дело или нет. Значит, вы… вы мне не доверяете?
— Нет. Моя нерешительность не имеет никакого отношения к доверию или недоверию к вам. Просто я хочу знать как можно больше, прежде чем приступлю к защите.
На столе, за ее спиной, зазвонил телефон.
— Извините, я ждала этого звонка.
Кэрол посмотрела на Томми. Он улыбнулся в ответ и покачал головой, показывая, что Кантрелл ему понравилась.
— Скажите Родригесу, что вся эта волокита мне уже надоела. Если дело передано властям, то мы с ним увидимся на суде. — Майра замолчала на минуту, слушая своего собеседника, затем, видимо, отвечая на вопрос, сказала:
— Никоим образом. Мы не собираемся прикрывать его на суде.
Майра положила трубку и, обернувшись к Томми и Кэрол, сказала:
— Нам больше никто не помешает.
Кэрол сталкивалась в своей жизни с другими женщинами, которые были наделены властью, но такую, как Майра, она видела впервые. Телефонный разговор обнадежил Кэрол. Она подумала, что именно такой сильный и несколько бесцеремонный защитник и нужен Тому.
— Ларри Дженнер сказал мне, что вы знаете одного из следователей, который по заданию федеральной полиции расследует ряд убийств. Вы не могли бы рассказать, как вы с ним познакомились?
Кэрол была поражена. У нее никогда и в мыслях не было, что в этом деле замешан и Эрик. Она заметила недовольное выражение лица Тома.
«Наверное, считает, что я скрыла от него это знакомство, потому что не верю в его невиновность», — подумала Кэрол, и поэтому, отвечая на вопрос, она хотела дать понять, что в ее знакомстве нет ничего предосудительного, и ей нечего скрывать.
Когда она закончила рассказ о том, как она познакомилась с Эриком, адвокат долго и внимательно смотрела на нее, и Кэрол поняла, что Майра догадывается, что с Эриком у Кэрол нечто большее, чем просто дружба.
Но даже эту свою догадку Майра рассматривала лишь как факт, связанный с делом Томми.
— Это хорошо, что вы знаете следователя Гейнса. Вероятно, в скором времени у него будет меньше доступа к информации, но что бы вы от него ни узнали, может нам помочь. И если он вам скажет что-нибудь, хоть самую малость, — сразу звоните прямо мне. Я вам дам мой личный телефон… правда… если я возьмусь за это дело.
— Что же вам мешает? — спросил Томми. — Что я должен сделать?
— Мы вернемся к этой теме через минуту, — ответила адвокат и подошла к круглому столику. Она подняла трубку и нажала кнопку.
— Что-нибудь еще обнаружили?
Пока Майра говорила по телефону, Томми, взглянув на Кэрол, прошептал:
— По-моему, все идет нормально. Она производит впечатление хорошего адвоката.
Кэрол кивнула.
— Томми, ты знаешь, Эрик Гейнс…
— Ладно, Кэрри, поговорим об этом позже.
Майра Кантрелл повесила трубку, вернулась к своему креслу и села.
— Вы знаете, — сказала она, — по долгу службы мне приходится сталкиваться с преступниками. Их обвиняют в таких тяжких злодеяниях, в которые нормальному человеку просто трудно поверить. Такого рода преступления особенно отвратительны, они оскверняют то, что лежит в основе нашей духовной культуры, очерняют все светлое и чистое в человеке.
Хотя в голосе адвоката ничего не изменилось, чувствовалось, что она говорит еще серьезнее, чем прежде.