В глухих лесах
Шрифт:
Кэрол встревоженно посмотрела на Миллера.
— Пол, здесь что-то случилось. Посмотри, ни единой души!
— Жителей попросили вечером не выходить из дому.
— Попросили?..
— Да, полиция. Я думаю, они ходили по домам и предупреждали, что появляться на улице опасно.
Миллер сбавил скорость.
— Я направил полицейских сюда на случай, если Томми все же объявится. Раз охрана на месте, — он кивнул головой в сторону стоявшего на обочине «седана»; Кэрол успела заметить темный силуэт за рулем и на мгновение вспыхнувший огонек сигареты, — значит,
Кэрол пожала плечами.
— А почему просто не арестовать его? — спросила и тут же сама испугалась своего вопроса: она впервые говорила о Томми, как о преступнике.
— Я предложил им пока подождать.
Пол остановил машину на маленьком пятачке у дороги, где был демонстративно припаркован серебристый «ниссан» Томми.
Миллер выключил зажигание.
«Значит, он здесь и не боится, не чувствует опасности».
— Все возвращается на круги своя! Раз он так в себе уверен, значит, уже успел уничтожить улики, — наконец прервал затянувшееся молчание Пол. — Конечно, мы можем его сейчас арестовать и допросить, но на этом все и закончится. За недостатком улик его придется отпустить. Потому-то я и попросил полицию ничего не предпринимать, пока мы не приедем. Кэрол, вы должны поговорить с ним.
— О чем? Что я ему скажу?
— Все что хотите, только выудите у него признание. Только у вас это может получиться. Такие преступники не признаются на суде.
Кэрол посмотрела в сторону дома. Пустые темные глазницы окон… Когда-то там было светло и радостно: праздновались дни рождения, устраивались семейные вечеринки, к ужину приглашали гостей, вместе радовались и горевали — жили! Как же так получилось, что из этой среды вышел безжалостный и бессердечный убийца, обуреваемый лишь жаждой крови? Есть ли в его сердце хоть капля человеческого, которая заставит его признаться в содеянном?
— Я попробую, — спокойно ответила она.
Когда они вышли из машины, Кэрол заметила в сгущающихся сумерках, как полицейский фургон, описав передними фарами дугу на перекрестке, замедлил ход и остановился поперек дороги. Кэрол оглянулась: и сзади дорога блокирована двумя полицейскими машинами.
— Иди вперед. Только спокойно! — прошептал ей на ухо Пол. — Я буду рядом, если что! Только сделай вид, что ты одна, не говори, что я рядом.
Они поднялись на крыльцо. Кэрол вставила ключи в замочную скважину. Пол отступил на шаг и достал револьвер. Она растерянно посмотрела на тускло блеснувшую сталь.
— Не нужно, Пол.
— Может, и не нужно. Но пока мы не знаем, почему он сидит там без света. Поэтому лучше быть начеку, чтобы не получить пулю.
Кэрол осторожно толкнула дверь.
— Свет включать?
— Делай так, как обычно.
Она переступила порог и нащупала выключатель. Под потолком вспыхнула большая медная люстра, осветив пустую прихожую. Кэрол сразу заметила тюльпаны в вазе на столе. Рядом лежала записка. По молчаливой команде Миллера Кэрол подошла к столу и прочитала написанное ровным и аккуратным почерком послание.
«Привет, Кэрри! Прости, но я поздно вернулся вчера. С Джилл ничего
Какой странной и дикой показалась ей эта обычная, в общем-то, записка, как нелепо выглядел этот предназначенный для нее букет сейчас, когда она знала о нем всю правду. Кэрол вдруг ощутила, что почва уходит у нее из-под ног и к горлу подступает тошнота.
Она судорожно перевела дыхание и протянула записку Полу.
В комнате стоял резкий запах с каким-то металлическим оттенком. Кэрол принюхалась и направилась было на кухню, но Пол опередил ее. С револьвером наготове он скользнул в темный дверной проем. Кэрол вошла следом и включила свет. На кухне было чисто и уютно — мечта любой домохозяйки! Сильнее чувствовался запах. Складывающаяся гармошкой дверца в маленькую комнатку, где стояла стиральная машина, была распахнута настежь. Воздух был влажен после недавней стирки. Сильно пахло отбеливателем и стиральным порошком. На сушилке лежала стопка постиранного и высушенного белья. Пол убрал револьвер и принялся перебирать вещи. Он разворачивал и тщательно осматривал каждую: белая рубашка, майка, носки, джинсы — все чистенькое и опрятное.
— Его одежда, наверное, была в крови. Впрочем, мы этого не узнаем никогда, — тихо сказал Пол.
— Судя по записке, он, видимо, спит.
— Все может быть. С него как с гуся вода.
— Спальня наверху.
Кэрол привела Пола на второй этаж. Дверь одной из комнат в конце узенького коридора была приоткрыта. Кэрол кивнула: «Здесь!» С трудом ориентируясь в темноте, она хотела зажечь свет, но Пол остановил ее:
— Так лучше! А сейчас ты войдешь и разбудишь его. Дверь не закрывай. Я хочу слышать ваш разговор.
Кэрол зябко поежилась, будто это ей предстояло сейчас держать ответ перед судом присяжных. Она толкнула ладошкой дверь, секунду постояла, пока глаза не привыкли к темноте, и переступила через порог. Давно уже наступила ночь, на небе ни звездочки! Но через окошко струился слабый свет уличного фонаря, и Кэрол увидела Томми. Он лежал на боку. Глаза закрыты. Она слышала его ровное дыхание.
Кэрол медленно подошла к постели и щелкнула выключателем. Несколько секунд он лежал без движения. «Какой он красивый! — подумала она. — И жизнь его могла бы сложиться замечательно!» Он открыл глаза, увидел Кэрол и, улыбнувшись, сонно пробормотал:
— Кэрри…
— Привет, Томми. — Голос ее задрожал.
Он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее.
— Что с тобой? Ты здорова?
— Нет, — прошептала она слабым голосом. — Мне очень плохо.
Он сел на кровати.
— Эй, что случилось? Ты ужасно выглядишь!
— О-о, Боже! Томми перестань притворяться, прошу тебя, умоляю — хватит! — Она встала перед ним на колени.
Он посмотрел на нее так, будто и на самом деле был совершенно обескуражен.