В горе и в радости
Шрифт:
— Кому это и откуда?
Билл втолкнул на веранду инвалидную коляску. Выразительный взгляд Стейси упредил ответ, едва не сорвавшийся с уст Мэри.
— Раз ты не слышал начало нашей беседы, я ничего не скажу. — И рыжая головка повернулась к бесстрастно восседавшему Корду. — Мой муж, кажется, совсем тебя истерзал и замучил. Хочешь холодненького?
— Да, спасибо. — Корд как будто обрадовался, но Стейси заметила мрачную тень в его глазах.
— Я подам, — быстро предложила она и приподнялась,
— Давай я, — настояла Мэри. — Не утруждай себя, сиди и расслабляйся. Когда еще у тебя будет такая возможность.
— Ладно, — поддалась на уговоры Стейси и откинулась в шезлонге, но тут же пожалела об этом.
— Что, притомилась? — спросил Корд с притворной заботой.
— Как и все. — Она пожала плечами, стараясь не обращать внимания на скрытую издевку.
— Так или иначе, жены больных переживают почти то же, что и сами больные, — рассеянно обронил Билл.
Стейси забеспокоилась. Что это? Ничего не значащее замечание? Или Билл все же уловил жалящую иронию в голосе Корда? Она исподволь взглянула на мужа. По его щекам заходили желваки, а Стейси слишком хорошо знала, что это признак недовольства.
Несколько секунд он неподвижно смотрел на протянутый ему стакан с холодным лимонадом, затем взял его и поставил на приделанную к креслу железную подставку. С безразличным видом он отмахнулся от тарелки с печеньем и устремил взгляд на Билла.
— Сколько времени должно пройти, прежде чем кое-кто наконец смирится с тем, что я уже не встану?
Эти слова прозвучали подобно грому среди ясного неба. Голубые глаза Билла задумчиво сузились.
— По-всякому бывает, — помолчав, вымолвил он.
— С чем это связано? — Корд запрокинул голову, воинственно выставляя подбородок.
— Ну, например, с твоей силой воли, — последовал спокойный ответ. — Миражи рассеиваются быстро, как, впрочем, и любой обман. Врач не кудесник, он не может поднять тебя на ноги мановением руки. Тут нужны совместные усилия врача и пациента, с Божьей помощью, конечно.
— Это не ответ, — уголки рта язвительно поползли вверх: опять одни увертки.
— Как практик, я скажу, что шансы в твою пользу и ты будешь ходить. Но это случится не завтра.
Корд сдавленно засмеялся.
— Спасибо, утешил! Я думал, ты скажешь, что мой паралич — плод воображения.
— Если бы я так считал, — отрывисто сказал Билл, — то предложил бы обратиться к психиатру, а не…
— Разумеется, — оборвал Корд и с такой силой сжал руками ободья колес, что побелели суставы. — Извините.
И прежде чем троица обрела дар речи, он покатил коляску в дом. Стейси затрясло от выставленной напоказ болезненной жестокости. Но Билла, похоже, не удивишь. Настоящий врач и не такое видел.
— Давно это
— Началось сразу после возвращения из больницы, и вот уже почти месяц это его обычное состояние, — покорно сообщила Стейси. Ее глаза наполнились слезами.
— Да… суровое испытание для любого мужчины. Особенно для такой цельной и независимой натуры, как Корд. Должен признать, что ему даже, пожалуй, тяжелее, чем кому бы то ни было, — мрачно пробормотал Билл.
Стейси в упор взглянула на него.
— Ты что-то предложил ему. Операцию? — Она не была уверена, что выдержит еще одну подобную встряску.
— Нет. Я рекомендовал физиотерапевта. Он будет учить его делать необходимые простые упражнения, пока Корд не сможет продолжить занятия сам.
— И как он отреагировал?
— Мягко говоря, без энтузиазма, — сухо ответил Билл.
— Просто не знаю, что бы я с ним сделала! — воскликнула Мэри. — Заранее не завидую бедному врачу. Чтобы не испортить с ним отношений. Корду придется попридержать язычок.
— Теперь ты понимаешь, почему я договорился с Полой? — обратился Билл к жене. — Это наилучший вариант.
— Пола? Пола Хансон? — Мэри слегка встревожилась, затем, одобрительно тряхнув тициановскими волосами, повернулась к Стейси. — Она тебе понравится.
— Вопрос в том… как ее воспримет Корд, — вздохнула Стейси.
— Очень сомневаюсь, что она в его вкусе. — Лицо Билла расплылось в довольной улыбке. — Но ты не беспокойся, Пола сможет держать его в руках. Эта девочка не только хороший специалист, у нее отличная хватка и верное чутье при выборе тактики поведения с больным.
— Ничего себе девочка! Ей уже двадцать восемь — вполне взрослая женщина, — задиристо поправила Мэри.
— Она замужем? — поинтересовалась Стейси.
— Пока нет, и все из-за карьеры. Она берет особо трудные случаи, поэтому-то я ее и рекомендую, — пояснил Билл. — Пола как-то обмолвилась, что со временем уедет из наших краев. Сейчас она как раз закончила работу с одним пациентом. Вот увидишь — она любит свою работу и получает от нее огромное удовлетворение.
— Она будет жить здесь… с нами? Эта мысль покоробила Стейси, хотя она не смогла бы внятно объяснить почему.
Билл нахмурил лоб.
— Это сильно упростило бы дело, если, конечно, ее присутствие не будет для тебя слишком обременительным. — Он явно полагал, что исход разговора предрешен.
— Да-да, конечно, — скороговоркой произнесла Стейси. — Удивительно, как тебе удалось так быстро все организовать.
— Прости. Я чувствую себя полным кретином, — повинился Билл. — Я должен был сначала посоветоваться с тобой, а потом уж обещать Поле, что она сможет остановиться у вас. Я поступил ужасно бестактно.