В городе Ю. (Повести и рассказы)
Шрифт:
— Физически это выглядит вот так! — Я ткнул пальцем в себя.
— Именно! — Алехин засмеялся.
— А «боднуть» это можно…
— Правильно! Только смертью… Вы, как всегда, гениальны! — Алехин промолвил.
— Стало быть… «кинуть кости»?
Алехин засмеялся.
— И сколько же мне их «кидать»?
Алехин недоуменно развел руками. Мол, мы только робкие наблюдатели вашей загадочной гениальности!
Опять все — наблюдатели! Исполняю — я! Весь вечер на манеже!
— Во всяком случае… наши антенны вчера,— тут Алехин
Слава богу, хоть в чем-то признался! Не один, стало быть, я бесчинствую!
— Ваша, выходит, крыша? — в упор спрашиваю.
Усмехнулся. Слава тебе, Господи!
— А я думал, украл! — говорю.
— Ну, что вы! — Он усмехнулся поощрительно.
Старательных, но тупых работников надо поощрять!
— И лестница ваша? — спрашиваю.
— Грешен,— Алехин говорит.
Обложили неплохо — емкостью и индукцией. Резонирующий контур! А я, стало быть, волна? Человек-волна! Неплохо звучит. Так что я — как изобретатель радио Попов, только лучше: и изобретатель и изобретение в одном лице!
— Ну, и как? — нервничая, самый трепетный вопрос задаю.— По-моему, вовремя сигнал прилетел?
Алехин крепко задумался: на каком уровне со мной играть? Потом, видно, решил, что придуриваться не надо.
— Он даже раньше времени прилетел!
…Так вот как будет сигналить «Нырок», если не вынырнет!
…Потом и Геныч, и Ромка выспрашивали меня, естественно, каждый по отдельности: что за дела у меня с Алехиным? Не пропустили ли чего? Всполошились, грушник и црушник!
— В свое время узнаете! — сурово сказал я…
А разговор тот с Алехиным совсем душевно закончился.
— Так что вы сами понимаете — мы с вами т р о н у л и з а г о р л о самую важную вещь в мироздании: ВРЕМЯ!
— Да-а… Надо же, как душа спешит к Богу в рай! Кстати, а почему я жив?
— А это не вы!
Успокоил! И действительно: стоит ли из-за одного эгрегор городить?
— Тут, на кладбище, видимо, огромный эгрегор поднимается к небу вместе с душами: все вероятности, которые были у человека! А вы, как-то улетев, снова «выпадаете в осадок»!.. В другой вариант вашего существования — более благополучный.
— Пач-чему?!
— Если бы кто это знал. Американцы давно уже бьются над этой проблемой, но у них, чтобы одну вероятность на другую заменить, уходит энергия примерно сто водородных бомб!
— А я, значит, так. На одной русской лихости?
Ай да я! Сколько, оказывается, водородных бомб сберегаю народному хозяйству!
Изобретатель радио Попов и его грозоотметчик — в одном лице!
— Но интересно, что в новом моем варианте… ничего и не изменилось, вроде… только ведро. Выходит, в эгрегоре моем… яблочко от яблони недалеко падает каждый раз?
— Да! — Алехин сорвал, потянувшись, какой-то стебелек с зернышками, увлеченно стал жевать.— Именно! Еще один ваш феномен! Наш великий математик Рязанцев,
Ясно! Нашли шпрота! Чтобы далеко не улетал!
— Так что… сами понимаете… жизнь перед вами открывается необыкновенная!
— Ну, ясно… Пока не укокошите.
— Ну, зачем же вы так!
— Ну, хорошо… Назовем это Вознесением!
— Хорошо, так и условимся,— вполне серьезно Алехин говорит.
Тут и Магдалинка вышла на крыльцо, смотрит, прищурясь: все ли по плану идет?
…Нет уж, все по моему плану пойдет!
Не на того шпрота напали!
Вежливо простившись с ними, в лес ушел, переползал буреломы. Нет уж!
На прощание Алехин мне сделал комплимент:
— Кстати, с каждым разом вы все лучше!
Сколько же их было — разов? Неужто с самого начала следят?
Вспомнил, как в детстве в пруду тонул.
Вдруг — резко оказался там… Тьма-свет, тьма-свет… волнистая граница, вода. Все глубже всхлипывания — тону в пруду в десять лет! Тьма.
И вдруг оказываюсь в пустом мраморном фойе кинотеатра, мурашки по ногам в коротких штанишках. И ужас! В детстве за разъяснениями к кому обратишься: «Как я здесь оказался? Кто я?..» Помню это явственно. Вхожу в темный зал, чувствую запах курева (тогда курили?), смотрю назад, вижу круги света над головами зрителей, потом гляжу на экран. На нем дымится огромный вулкан. Вдруг сверху к нему свешивается огромная рука и опускает в «вулкан» окурок… Пепельница? Странный фильм! И почему я вдруг оказался здесь, в этом кино? Ничего не помню до этого. Откуда я здесь? Помню свой ужас в темноте… Первое в моей жизни «сальто»? И сколько их было всего?
И что это за «разные вероятности жизни»… Разные отцы?! Капитан Познанский… Маркел? Алехин?! Сколько еще?
«Эль сон тут шосон софт маман»? — «Все суки, кроме маман»?
Сколько же еще у меня «шансов»? И когда этому будет конец? «Спроси у мамы!» Но спросить ее можно только там.
Очнулся я на песчаном скате, видимо, я давно уже медленно сползал по мокрому песку к водной глади, как личинка, оставляя за собой борозду. По мелководью ходила маленькая цапля, тщательно выверяя следующий шаг, долго раздумывая, куда опустить поджатую ногу. Вот с кого надо брать пример!
…Интересно, через две тысячи лет будет вот так же стучать вдали электричка, то словно проваливаясь в глухую яму, то снова возникая?
Цапля наконец взлетела.
Евангелие от Александра
Я шел по длинному светлому коридору в штабе главного морского начальника мимо белых бюстов знаменитых флотоводцев: Ушакова, Нахимова, Сенявина,— и ко мне то и дело, сияя погонами, подбегали мои кореша, бывшие курсанты, перепрыгнувшие меня по службе, работающие здесь.