В городке над Неманом
Шрифт:
Он еще раз начал осматривать Ивашку, но тому, видно, надоело, что его ощупывают и переворачивают. Приоткрыл глаза и вдруг стремительно долбанул врача по руке клювом.
— Эге, да ты, брат, забияка, — беззлобно рассмеялся ветеринар. — Бери, хлопец, своего буяна. Если дерется — жить будет.
Димка унес Ивашку домой. Елена Петровна выслушала грустный рассказ сына и взялась лечить вороненка своими средствами. Она налила горячей воды в грелку, завернула ее в полотенце и положила на Дно корзинки. Затем открыла клюв Ивашки и влила
— Глотай, постреленок!
Ивашка удивился и проглотил касторку. Порошок с аскорбинкой ему понравился больше. Он даже добавки попросил. Однако Елена Петровна посадила его снова в лукошко и прикрыла сверху пуховым платком. Когда через несколько минут Димка осторожно заглянул туда, то увидел, что Ивашка спит, засунув клюв под крыло.
— Иди, иди отсюда, — сказала сыну Елена Петровна. — Садись уроки делай, троечник. Вот отец придет, а ему расскажу обо всем.
— Мама, не надо. Я сейчас все уроки сделаю. И честное пионерское, на этой же неделе тройки исправлю. Вот увидишь.
— Ну, смотри у меня. Не исправишь — Ивашки у нас не будет, — и унесла лукошко в чулан.
Димка и уроки сделал, и во дворе погулял, а все равно было скучно. Он даже на рыбалку не пошел.
Такой же печальный бродил по двору и Гром. А еда, приготовленная для него Еленой Петровной, кисла в миске, стоявшей у конуры. Гром даже не обратил внимания на то, как сперва воровато, по одному, а потом всей гурьбой петухи окружили миску и выклевали все из нее, только кость оставили.
Димка несколько раз прошел мимо чулана, по мать была в кухне, и Ивашку проведать не удалось.
Пришел отец, спросил об Ивашке и, посмотрев на печального сына, сказал ему:
— Да перестань ты переживать. Выздоровеет вороненок. Ты подумай о другом: придет зима, вырастет Ивашка и улетит к своим родичам — семью заводить.
— Не улетит. Я ему гнездо устрою. Пусть сюда приводит ворониху и живет у нас.
— Вряд ли… Вороны гнезда устраивают в укромных местах, на самых высоких деревьях. А у нас Котяш первый на клен залезет и воронят подушит.
— А я его на цепочку посажу.
— Ну, дорогой, это уж ты совсем по-детски рассуждаешь. Ни один кот на цепи сидеть не станет.
— Папа, а у Пушкина:
У лукоморья дуб зеленый, Златая цепь на дубе том. И днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом…— Сынок, у Александра Сергеевича кот не на цепи сидит, а по цепи ходит… Ты вот иди-ка лучше Грома на цепь посади. А то на дворе дождь начинается, а пес на крыльце сидит.
Димка глянул в окно. Нудный, мелкий осенний дождь стал накрапывать исподволь, так, что никто и не заметил, когда он начался. Накинув куртку, мальчик выскочил на крыльцо
— Иди, иди, — уговаривал Димка, заталкивая пса обеими руками. Гром вздохнул скорбно и скрылся в лазе. Димка побежал домой, скользя башмаками по мокрой тропе.
Вороненок болел несколько дней. Димка кормил его с ложки теплым мясным бульоном, давал мелко порубленное мясо. Насытившись, Ивашка сам просился в лукошко, ворочался там, покряхтывая, и быстро засыпал.
— Спит, значит — сил набирается, — рассудительно говорила мама. — И жар упал, ты заметил, Дима. Аппетит появился. Жив будет твой Ивашка. Выздоровеет.
Хуже было с Громом. Димка и кричал на него, и уговаривал, но пес лишь грустно смотрел на мальчика и отказывался есть. Димка спустил его с цепи. Гром изредка подходил к дверям кухни, принюхивался, шумно втягивая в себя воздух. И, видно, учуяв вороненка, скулил, иногда даже подлаивал тихо своим басом.
Даже Апанасиха, которая недолюбливала Ивашку, спросила однажды у Димки:
— Что это я не вижу твоего черного воришку? Может, улетел от тебя? Или в цирк какой ты продал его?
— Болеет Ивашка, — ответил Димка.
— Скажи на милость, а что с ним?
— Температура высокая… К доктору носил, а тот болезнь не смог определить, — ответил мальчик и пошел к своей калитке.
Его догнал голос Апанасихи.
— Ишь ты… Температура. Зайди, у меня снадобье есть.
Димка вернулся в соседкин двор. Старуха порылась в чулане и вынесла пучок сушеных трав.
— Вот возьми. Это кукушкины слезки, а это — пушица, подвей. Лечит от испуга, и сердцу помогает, и простуду выгоняет, особенно у детей. А Ивашка твой мал еще… Мать отвар пусть сделает…
Елена Петровна приготовила настой из трав. К Димкиному удивлению, Ивашка пил его с удовольствием. Димка сам пробовал на вкус. Горечь какая-то, а вороненку нравится. Он уже начал высовываться из своего лукошка, поглядывая на мальчика повеселевшими лукавыми глазенками. За время болезни у Ивашки под клювом появилась бородка. Она с каждым днем становилась все гуще и длиннее.
— Растет твой Ивашка, скоро большим станет, — заметив бородку, сказала Елена Петровна. — И есть начал столько, что не набраться.
Вскоре Ивашка сам попросился во двор, благо день был не по-осеннему теплый и солнечный. Вороненок подскоком перемахнул дверной порог и очутился на крыльце. И сразу полетел к своей будке. Гром ждал его, помахивая хвостом. И когда вороненок очутился рядом, начал облизывать его.
Петушки, отвыкшие от вороненка, попытались отстоять свое корыто. Но не тут-то было. Через несколько минут они с криком убежали в заросли малинника и долго перекликались там, видно, обсуждая агрессивные действия Ивашки.