В горячих сердцах сохраняя... (сборник)
Шрифт:
— Придет время, — грозно произнесла она, — и ты заплатишь за все. От расплаты не уйдешь, палач!..
В ответ тот лишь цинично усмехнулся: все они говорят одно и то же. И девушка, прятавшая повстанца, говорила то же самое — впрочем, недолго, потому что он раздел ее и отдал солдатам на потеху… Да, все они грозят, только угрозы их смехотворны. Сила на его стороне…
Откуда—то издалека прогремели пушечные выстрелы, сухо застрекотали пулеметы. Он судорожно сжал автомат и подумал: «Кажется, пора убираться, и поскорее.
Поблизости разорвался снаряд. «Надо пробираться к берегу, — продолжал размышлять он. — А оттуда бежать можно как угодно, хоть на лодке. Пароходы здесь проходят близко, подберут…»
Он вытер пот со лба и заторопился прочь. Пробирался петляя — боялся наткнуться на засаду. Уже возле манговых деревьев чуть было не сбил с ног незнакомца и, словно вспугнутый хищник, накинулся на него.
— Подождите, вы что? — хрипел тот. — Клянусь, я шел сдаваться! Клянусь!..
Он понял, что напал на своего. И как это он не заметил маскхалата?
— Ну и напугал ты меня, дружище! — засмеялся он, поднимая с земли незнакомца.
Тот — безусый, коротко подстриженный, худой парнишка — смотрел на него широко раскрытыми с перепугу глазами.
— Я думал, какой—нибудь милисьяно, — еле вымолвил он. — Их тут уйма…
— Похоже, банкет нам готовят.
— А командование—то бежало — только пятки сверкали!
— Какое командование? — Он вздрогнул, будто от удара.
— Наше, какое же еще! — сказал парнишка. — Почему «бежало»?
— Не так все сталось, как мечталось, а? Здесь ведь никто не сдается, все сражаются до конца…
— Надо поскорее убираться отсюда. Пошли, не будем терять времени. — И он, схватив парнишку за руку, рванулся в сторону берега.
— Постой, куда ты меня? Не видишь — я весь мокрый!
— Я тоже.
— Но у тебя хоть одежда цела, а на мне одна рвань… Я пытался уплыть, да наши лодки накрыли с воздуха, вот и окунулся. И оружие утопил…
Паника охватила старшего. В ушах зазвенело: «От расплаты не уйдешь, палач!..» И когда он заговорил, голос его дрогнул:
— Мы должны выбраться отсюда. Ни минуты больше не останусь в этой ловушке!
— На земле все же легче защищаться, чем на воде.
— Тут нас голыми руками сцапают.
— Нет, ты послушай! В округе много крестьян, мы возьмем у них одежду и переоденемся. Может, сойдем за деревенских.
Старший провел пальцами по тонкой руке парнишки:
— Где это ты видел крестьян с такими ручками?
Они помолчали. Первым тревожное молчание нарушил младший:
— Ты где работал?
— В пятом.
Парнишке чуть не стало дурно. Даже людей его круга, при Батисте бывших хозяевами, ужасала жестокость, с какой пятое отделение управления полиции чинило свои расправы.
— Что, струсил?
— Нет. Просто странно,
— Ничего странного, — перебил его старший. — Ты пришел сюда, чтобы вернуть отобранное у твоего отца, я — чтобы расправиться с теми, кто мешает тебе и таким, как ты. Вы хорошо нам платили. Значит, мы с тобой — одного поля ягоды.
Они поднялись и двинулись в глубь острова — подальше от моря. Вскоре на их пути встретился домишко. Перепуганная женщина, заслонив собой детей, со страхом смотрела на дуло автомата, наведенное на нее.
— Я здесь одна с детьми. Где муж и сын — не знаю.
— А там? — Старший кивнул в угол, где стояла кровать.
— Там старшая дочка.
— Найди одежду мужа и сына, — приказал он. — Нам надо переодеться.
— Ничего нет… кроме того, что они перед уходом надели.
— Ищи, а то разряжу в тебя эту «игрушку»! — пригрозил он и ткнул автоматом ей под ребра.
— Мама, отдай им все! — всхлипнула девушка. Женщина вышла в другую комнату и вернулась с каким—то тряпьем.
Они переоделись.
— Где нам лучше выйти?
— Сюда, налево…
Шли долго, пока не выбрались на шоссе. Потом, бросив оружие, осторожно шагали по обочине. Неожиданно рядом остановилась машина.
— Куда идете? — спросили их.
— В город.
— В Хагуэй?
— Да. А что делать? Лачугу нашу разбомбили… Самолет спикировал — и она вспыхнула, точно спичка.
— Ничего, скоро им спичек не понадобится, только свечки. Дело нескольких часов… Погиб кто—нибудь из родни?
— Жена и двое детей.
— Сочувствую. Не удалось спасти?
— Нас дома не было. Встречали вместе со всеми непрошеных гостей. Нескольких поймали — они в болоте заблудились… Скажите, нам оружие дадут?
— А у тех почему не взяли?
— Да не было у них. Говорят, в море осталось, когда их катер разбомбили.
Они полезли в машину. Ехавший на заднем сиденье раненый молча кивнул им.
Скоро показалась окраина. «Вот и до города добрались, — подумал старший. — Затеряться бы теперь в людской толчее. А еще лучше спрятаться у кого—нибудь из друзей или в церкви, переждать денек, другой, а потом незаметно смыться с этого проклятого острова, чтобы когда—нибудь вернуться сюда опять и схватить наконец за хвост негодяйку по имени Фортуна…»
Замелькали первые городские дома. Скрежет тормозов — и машина словно приросла к асфальту. «Контрольный пункт!» — от этой мысли у старшего все внутри сжалось.
— Пленные есть?
— Нет. Раненый у нас.
— Дай—ка взглянуть! Вдруг в наши сети какая рыбешка попадет?
— Он! Это он убил моего сына! — Женщина грозно смотрела на старшего широко открытыми, остановившимися глазами, направив на него указательный палец, словно дуло пистолета.
— Они мне сразу не понравились, — невозмутимо заметил водитель.