В гостинице "Наряд Арлекина"
Шрифт:
— Насколько было известно, — напомнил мистер Кин. Мистер Саттертуэйт одобрительно кивнул.
— Мы как раз к этому подходим. А что, собственно, было известно о капитане Харуэлле? Когда следователи из Скотленд-Ярда попытались навести справки, они наткнулись на поразительное отсутствие каких бы то ни было сведений. Кто такой Ричард Харуэлл?
Откуда он взялся? Словно свалился с неба. Все видели, что он прекрасный наездник, видели, что не беден, — но это и все! Никто в Кертлингтон-Мэллите не удосужился разузнать о нем побольше. У самой мисс Лекуто ни родителей, ни опекунов — никого,
— Все, да не все. Родителей и опекунов у нее действительно не было, но зато в Лондоне ее интересы представляла весьма уважаемая адвокатская контора. Показания адвокатов еще больше обескуражили следствие. Оказывается, Элинор Лекуто сразу же пожелала перевести на своего будущего супруга довольно крупную сумму, но тот отказался, заявив, что и сам вполне обеспечен. И действительно, как потом выяснилось, из жениных денег он не взял ни гроша: все ее состояние осталось в целости и сохранности.
— Стало быть, обычное мошенничество отпадает. Но, может, тут кроется какое-то коварство? Вдруг он, к примеру, задумал шантажировать Элинор Лекуто в будущем, когда она пожелает выйти замуж за другого, или что-нибудь в этом духе? Признаться, такое решение казалось мне наиболее вероятным — вплоть до сегодняшнего дня.
Мистер Кин подался вперед, как суфлер, подсказывающий реплику.
— До сегодняшнего дня?
— Да. Сегодня это объяснение кажется мне уже недостаточным. Неясно, как ему удалось столь бесследно исчезнуть, и именно в такой час — в начале рабочего дня, как раз когда вся прислуга расходится по местам? Да еще и без головного убора?
— Но ведь его видел садовник…
— Да, садовник, Джон Матиас. Я вот думаю, может, тут что не так?
— Будь что не так, полиция наверняка бы за это ухватилась, — заметил мистер Кин.
— Да, его неоднократно допрашивали — но он с самого начала до конца повторял одно и то же, да и жена его все подтвердила: вышел в сад в семь часов, обошел теплицы, сделал там, что нужно, и вернулся в свой коттедж без двадцати восемь. А в четверть восьмого слуги слышали, как хлопнула входная дверь — стало быть, в этот момент из дома вышел капитан Харуэлл. Я, конечно, понимаю, о чем вы сейчас подумали…
— Вы уверены? — сказал мистер Кин.
— Ну, почти уверен. Да, за это время Матиас вполне успел бы разделаться со своим хозяином. Но, позвольте, зачем? И куда, в таком случае, он спрятал труп?
Вошел хозяин с подносом.
— Джентльмены, извините, что заставил вас так долго ждать!
Он водрузил на стол блюдо с огромным куском мяса и целой горой хрустящей жареной картошки. Запах мяса и картошки приятно защекотал ноздри мистера Саттертуэйта, он заметно повеселел.
— Выглядит недурно, — сказал он. — Весьма! А мы тут как раз обсуждаем исчезновение капитана Харуэлла. Что стало потом с садовником, Матиасом?
— С Матиасом? Кажется, нашел себе место где-то в Эссексе Тут оставаться не захотел: кое-кто стал на него косо поглядывать. Хотя лично я думаю, что он вообще ни при чем.
Принялись за мясо: сперва мистер Саттертуэйт,
— Скажите-ка, а что за человек этот Матиас? — спросил он.
— Ну, средних лет. Раньше, видать, был здоровяк, да совсем его скрутил ревматизм. Вот ведь хворь! Сколько раз он из-за нее отлеживался, ничего в саду делать не мог. Если рассудить, так мисс Элинор только из милости его и держала, как садовник он уже никуда не годился. От его жены и то больше проку было — та хоть стряпать могла и все старалась помочь по хозяйству.
— А она что из себя представляла? — тут же заинтересовался мистер Саттертуэйт.
Ответ хозяина разочаровал его.
— Ничего особенного. Тоже уже в годах, мрачноватая такая, вдобавок еще и глухая. Да я их почти не знал! До того, как все это случилось, они ведь тут пробыли не больше месяца. Хотя раньше он, говорят, был просто чудесным садовником — привез мисс Элинор прекрасные рекомендации.
— А что, она интересовалась садоводством? — негромко осведомился мистер Кин.
— Да нет, сэр, не сказал бы. У нас ведь тут как: иные хозяйки садовникам платят немалые деньги, да еще и сами целыми днями ползают на коленках, в земле ковыряются. Это уж, по-моему, ни к чему! Да мисс Лекуто и бывала-то здесь только зимой, в охотничий сезон, а все остальное время проводила то в Лондоне, то на этих заграничных курортах — там, говорят, французские барыни лишнего шага не ступят, боятся платье замарать.
Мистер Саттертуэйт улыбнулся.
— А у капитана Харуэлла не было никакой — гм-м… — дамы? — спросил он.
Даже признав свою первоначальную версию негодной, он все же никак не мог от нее отступиться.
— Да нет, вроде ничего такого за ним не водилось. Вообще, темное это дело!
— Ну, а вы? Вы-то сами что думаете?
— Что думаю?
— Да, что?
— Прямо не знаю, что и думать. Похоже, как будто прикончили его, но кто ума не приложу. Лучше я вам, джентльмены, сыру принесу.
И он удалился тяжелыми шагами, прихватив с собой пустую посуду. Гроза, начавшая было утихать, вдруг разразилась с новой силой. Слепящая молния прорезала небо, и немедленно раздался оглушительный гром. Мистер Саттертуэйт так и подскочил на стуле. Еще не стихли последние раскаты, а в комнату уже входила рослая девушка с обещанным сыром на подносе.
Она была высокая, темноволосая и привлекала внимание некой печальной красотой. Явное сходство с хозяином гостиницы выдавало в ней его дочь.
— Добрый вечер, Мэри, — сказал мистер Кин. — Ну и гроза сегодня!
Девушка кивнула.
— Терпеть не могу эти грозы, особенно под вечер, — пробормотала она.
— Что, грома боитесь? — сочувственно улыбнулся мистер Саттертуэйт.
— Грома? Вот еще! Ничего я не боюсь! Но сколько же можно: чуть только где загромыхает — опять все кругом раскудахтались! Надоели, ей богу. Первый, конечно, папа:
«А помните, вот в такую же грозу капитан Харуэлл…» — и пошло-поехало, да вы сами слышали, — Она обернулась к мистеру Кину. — Ну скажите, что толку без конца все это пережевывать? Что, нельзя оставить прошлое в покое?