В гостях у эмира Бухарского
Шрифт:
Началъ онъ рчь съ изъясненія, что посланъ высокостепеннымъ своимъ повелителемъ привтствовать отъ его лица высокихъ представителей Россіи, такъ какъ его высокостепенство очень озабоченъ узнать поскоре, все ли мы въ добромъ здоровь и хорошо ли довезли насъ и достаточно ли заботились о насъ во время путешествія по его владніямъ.
На вс эти вопросы, конечно, послдовалъ утвердительный отвтъ въ наилучшемъ смысл, съ добавленіемъ, что мы очень рады познакомиться съ достопочтеннйшимъ перваначи и надемся, что наше съ нимъ закомство не ограничится лишь настоящимъ офиціальнымъ свиданіемъ.
При этомъ князь предложилъ ему садиться, и перваначи занялъ первое мсто, въ кресл но правую его руку.
Въ то же время на улиц раздались звуки барабановъ и кавалерійскихъ трубъ, игравшихъ нчто въ род нашего «похода».
Токсаба объяснилъ, что это почетный конвой, присланный
65
Топчи-баши — начальникъ артиллеріи бухарской арміи.
Минуты дв спустя послдовалъ докладъ, что топчи-баши проситъ позволенія представиться глав русскаго посольства, и вслдъ затмъ въ залу вошемъ худощавый мужчина лтъ пятидесяти, съ лицомъ персидскаго типа, въ довольно высокой бобровой шапк и въ темно-фіолетовомъ бархатномъ сюртук мундирнаго персидскаго покроя. Рукава, грудь и полы его были украшены серебрянымъ шитьемъ, изображавшимъ длинные листья лилій; вдоль груди шли два ряда (по шести) гладкихъ мдныхъ пуговицъ; на плечахъ — серебряные витые эполеты со штабъ-офицерскими кистями; на поясной серебряной портупе висла богатая кривая сабля въ золотыхъ ножнахъ, украшенныхъ бирюзой и сердоликами. Отрекомендовавшись князю, топчи-баши заявилъ, что присланъ своимъ высокимъ повелителемъ сопровождать посольство при възд въ Шааръ во глав почетнаго гвардейскаго конвоя.
Подали чай — членамъ посольства въ стаканахъ, вставленныхъ въ серебряные подстаканники русской чеканной работы, а бухарскимъ сановникамъ — въ китайкихъ фарфоровыхъ чашкахъ безъ ушковъ и блюдечекъ, по мстному обыкновенію.
Занявъ второе мсто (подл перваначи), топчи-баши заявилъ, что высокостененный эмиръ соизволилъ назначить намъ въ конвой сорокъ одного офицера изъ числа ротныхъ командировъ и двсти амальдоровъ, отборныхъ гвардейскихъ всадниковъ, въ чин чора-баши (подпрапорщиковъ), а при нихъ военный хоръ изъ двадцати музыкантовъ. При этомъ топчи-баши со скромною улыбкой прибавилъ, что, конечно, это не то, что русская армія; что мы, безо всякаго сомннія, привыкли къ виду далеко не такихъ войскъ, но… это-де все что есть у насъ лучшаго.
Князь поспшилъ заврить его, что напротивъ, насколько онъ, князь, до сихъ поръ слышалъ о бухарскихъ войскахъ, вс и всегда отзывались о нихъ съ большими похваламъ, и что теперь, слыша звуки ихъ музыки, онъ выражаетъ полную свою увренность, что войска бухарскія всегда будутъ достойными соратниками войскъ русскихъ, если Богъ сведетъ ихъ противъ какого-либо общаго врага, — потому что враги у насъ могутъ быть только общіе, — но что никогда и ни въ какомъ случа, конечно, русскія и бухарскія войска не встртятся боле другъ противъ друга.
Этотъ отвтъ очень понравился всмъ присутствовавшимъ бухарцамъ, видимо произведя на нихъ наилучше успокоительное впечатлніе, не говоря уже о томъ, что онъ пріятно щекоталъ ихъ самолюбіе.
Допивъ свой чай, бухарскіе сановники вжливо поднялись съ мстъ, и въ лиц перваначи заявили, что не смютъ насъ доле безпокоить, такъ какъ мы, безъ сомннія, хотимъ съ дороги закусить и нсколько отдохнуть; но что потомъ, когда вамъ пожелается продолжать путь, они въ полномъ своемъ состав будутъ къ нашимъ услугамъ.
Й затмъ сановники очень любезно откланялись.
Воспользовавшись ихъ уходомъ, мы вышли на балконъ, чтобы взглянуть на амальдоровъ, и сверхъ всякаго ожиданія намъ представилось зрлище довольно красивое. У подошвы кургана, прямо предъ воротами старой цитадели, стояли выстроившись конные музыканты въ зеленыхъ мундирахъ и высокихъ барашковыхъ шапкахъ. Между ними уморительны были только торчавшіе впереди всхъ два турецкіе барабана, приспособленные какимъ-то образомъ поперегъ сдла, такъ что барабанщикамъ приходилось сидть уже не въ сдл, а на крупахъ своихъ лошадей. Изъ-за массивныхъ барабановъ едва лишь выглядывали ихъ островерхія шапки, да растопыренныя руки. Позади музыкантовъ стояла конная толпа офицеровъ, одтыхъ въ форменные чекмени, съ галунами и газырями на груди, покроемъ въ род нашихъ конно-иррегулярныхъ кавказскихъ. На всхъ красовались серебряные кованые эполеты русскаго образца со штабъ-офицерскими кистями. Въ цвт этихъ мундировъ замчалась нкоторая пестрота: у однихъ черные, у другихъ темно-синіе, у тхъ красные, у
Позади, подъ прямымъ угломъ въ этой красивой групп, стояли два эскадрона амальдоровъ на легкихъ лошадяхъ, преимущественно изъ породы карабагировъ. Эскадроны двухъ-шереножнаго строя съ замыкающими унтеръ-офицерами, подобно нашему, были выстроены въ дивизіонную колонну справа, и равненіе ихъ отличалось полною безукоризненностью. Карабины свои они держали въ правой рук «на изготовку», уперевъ пятку приклада въ бедро и наклонивъ конецъ дула впередъ, совершенно такъ же, какъ держали у насъ свои винтовки горцы императорскаго конвоя. На правомъ фланг колонны были выстроены въ дв шеренги восемь трубачей въ зеленыхъ чекменяхъ и желтыхъ чембарахъ. Въ рядахъ же люди были одты въ блые чекмени съ алыми воротниками, погонами и нагрудными кармашками; на ногахъ алыя чембары, заправленныя въ голенища высокихъ сапоговъ нашего же военнаго образца; головной уборъ — баранья шапка такой же формы, какъ и у офицеровъ, съ алою тульей. Что же до вооруженія, то увы! — оно далеко не блистало не только единообразіемъ, но и исправностію. При помощи бинокля я разглядлъ, что большинство, въ особенности въ переднихъ шеренгахъ и въ замк, было вооружено пистонными карабинами, но въ заднихъ шеренгахъ попадались и кремневые, даже чуть ли не было фитильныхъ: что-то ужь очень на нихъ смахивали мелькавшія кое-гд огнестрльныя дубины, ярко выкрашенныя сурикомъ. Одни изъ карабиновъ были длиние, другіе короче; высовывались и просто длинныя семилинейныя ружья. Словомъ, тутъ былъ коллектированъ всякій арсенальный хламъ, случайно добытый съ разныхъ сторонъ и въ разное время. Замки на ружьяхъ тоже далеко не вс въ исправности: виднлись и такіе, что держались на своемъ мст лишь при помощи ремешка или бичевки. Не было единообразія и въ холодномъ оружіи (каждый амальдоръ, кром карабина, вооруженъ еще и саблей), между коимъ на половину встрчались кривые афганскіе и хорасанскіе клинки, на половину клычи, да попадались у иныхъ и англійскія, и русскія пхотныя, и кавалерійскія сабли, и казачьи шашки. Въ этомъ отношеніи всякъ молодецъ былъ на свой образецъ. Но единообразный нарядъ амальдоровъ, издали казавшійся очень красивымъ, ихъ прекрасныя легкія лошадки съ огонькомъ и эта стройность равненія производили на первый взглядъ очень благопріятное военное впечатлніе, и тмъ досадне было глядть на такое безобразно сбродное вооруженіе отборной гвардіи бухарскаго владыки. Впрочемъ, какъ картинка, съ художественной точки зрнія, въ общемъ все это являлось весьма красивымъ. Жаль только, что такому зрлищу не соотвтствовала погода: мелкій непрерывный дождь, начавшійся незадолго до прибытія нашего въ Урта-курганъ, немилосердно мочилъ этихъ нарядныхъ всадииковъ.
Вернувшись съ балкона въ залу, видимъ мы, что бухарскіе джигиты одинъ за другимъ таскаютъ къ намъ всякаго достархана цлые вороха и горой наваленные подносы, которыми уже сплошь заставили цлый уголъ залы аршинъ въ семь длиной, да въ четыре шириной. Но увы, все это разныя сласти, печенья да фрукты, а существеннаго, то есть общаннаго завтрака все нтъ какъ нтъ. А сть между тмъ уже и очень-таки хочется.
— Когда же, наконецъ, завтракъ? Чего это они тамъ замшкались?
На это нашъ Асланбекъ заявляетъ, что завтракъ уже давнымъ-давно готовъ, еще съ тхъ поръ, какъ только что мы сюда пріхали.
— Такъ зачмъ же не подаютъ?
— Ожидаютъ, когда вашей свтлости угодно будетъ приказать. Дло только за вами.
— Да быть не можетъ! — удивился княвь.
— Могу васъ уврить; я самъ слышалъ распоряженіе токсабы.
Хорошо, что выяснилось въ чемъ дло, а то мы, по недоразумяію, и Богъ всть сколько времени заставили бы ихъ прождать, между тмъ какъ т, бдняги, стоятъ подъ дождемъ да мокнутъ.
Чрезъ минуту джигиты внесли изобильный завтракъ: прекрасный бульонъ съ кореньями и мелкими говяжьими катышками (фрикадель); паровой пловъ по-персидски, гарнированный молодою ягнятиной, курами, горными куропатками и фазанами; говяжьи рубленыя котлеты по-персидски, на видъ въ род польскихъ зразъ, изъ которыхъ каждая облпляетъ со всхъ сторонъ сваренное въ-крутую яйцо; каурдакъ, жареный барашекъ и еще, и еще, и еще что-то, чего ни състь, ни перечислить! А въ заключеніе — зеленый чай. Наши почетные провожатые, сановники и вс офицеры эскорта въ это же время завтракали въ особомъ помщеніи.