В гостях у Рема или разведчик из будущего
Шрифт:
Штаб-квартира НСДАП и заодно штурмовиков располагалась в Мюнхене, и руководил ею в данный момент Франц Пфеффер фон Саломон. Сами штурмовики набирались из бывших солдат, которым не досталось места в рейхсвере Веймарской республики, и из безработных, готовых буквально на всё ради того чтобы прокормить себя и свои семьи.
Разумеется, Шириновский об этом слышал, но уже давно забыл, а сейчас имел возможность узнать, как говорится, на своей шкуре. Он уже начал подозревать, что штурмовики являлись не чем-то вроде коричневой гвардии Гитлера, а обыкновенными наёмниками. Эту мысль подтвердил и Маричев.
Глава 10
Штаб штурмовиков
Натянув на голову кепи, причём прямо на бинты, Шириновский вышел из своей комнаты. Сухо щёлкнул замок, закрывая дверь, и вот он уже возле подъезда вдыхает полной грудью пыльный июньский воздух. На улице оказалось прохладно, но это не смутило, уж в Москве гораздо холоднее, чем здесь, в Берлине.
Пока он добирался на перекладных до Фридрихштрассе, где находился офис НСДАП и штаб штурмовиков, передумал много разных дум, с любопытством смотря по сторонам. Всё вокруг оказалось необычным для него: люди, здания, нравы, одежда.
Нет, он бывал в Берлине, и не раз, но в своё время, а это совсем другая эпоха, не имевшая ничего общего с тем, что он видел раньше. Интересно всё видеть своими глазами, о чём он только слышал. Несмотря на рабочий день, улицы буквально бурлили народом, а дороги полнились разнообразным транспортом, от грузовиков до частных автомобилей и мотоциклов.
Бодро звенели трелями резвые трамвайчики, гудели клаксонами легковые автомобили, все эти мерседесы, майбахи и маннесманны, но большинство людей ходили пешком или крутили педали велосипедов. В Германии в 1929 году начался финансовый кризис, и многие сразу же почувствовали это на своей шкуре. Вновь появились безработные, приток людей в штурмовики увеличился в разы, и это стало сразу понятно по тому количеству людей, что стояли перед зданием, к которому и направлялся Шириновский.
На входе в здание стояли два вооружённых дубинками и кинжалами штурмовика с лычками роттенфюрера на воротниках и тяжёлым пронизывающим взглядом профессиональных убийц. Настоящие гориллас.
— Аусвайс?! — спросил один из них, окинув Шириновского взглядом. И по его взгляду стало ясно, что он не поддался магии такой же формы и белых бинтов на голове Вольфовича.
— Прошу! — не стал спорить тот и протянул искомое.
Верхний нагрудный карман явил удостоверение штурмовика и пропуск в здание. Наскоро проверив документы, охранник вернул их и приглашающе кивнул на дверь. Медная толстенная ручка, отполированная сотнями рук, отворила дверь, и Шириновский оказался внутри довольно большого холла, в центре которого уходили вверх две лестницы.
Недалеко от входа располагался ещё один пост, на котором находилось двое из внутренней охраны. Один из них был штурмовик в звании труппфюрера, он сидел за столом, другой, обычный штурмман, видимо, посыльный, стоял у него за спиной. У обоих на поясе висели только дубинки, что выглядело даже странно. Возможно, в здании находились люди и с огнестрельным оружием, но пока они не попадались, если вообще были.
— Вы к кому? — сразу же остановили его.
— В кассу за довольствием и выплатами за ранение.
— Фамилия?
— Фон Меркель.
Труппфюрер
Большая, как сказали бы в СССР, амбарная книга в виде разлинованной в клеточку тетради, была разделена в алфавитном порядке закладками, каждая из которых указывала на первые буквы фамилии личного состава берлинских штурмовиков. Труппфюрер открыл тетрадь на букву «М» и, пролистав до нужной записи, спросил:
— Август фон Меркель?
— Да.
— Назовите дату своего рождения.
— 25.05.1900 года.
— Хорошо. Пройдите на второй этаж, налево до конца, дверь под номером 22, там вам всё выпишут и укажут, что делать дальше.
— Данке! — и Вольфович развернулся и пошёл прямиком к лестнице, что вела на второй этаж. Но не успел он подняться наверх, как навстречу ему попался субъект, который явно его знал.
— Август? Ты где пропадал?
Шириновский удивлённо поднял глаза, и его, то бишь не его, память тут же выдала, кого он встретил. Перед ним стоял мужчина выше его ростом, плотного телосложения, одетый в форму штурмовика и в таком же звании, как и у него. Звали его Франц Губерт, ходил в друзьях, хотя скорее в собутыльниках, но в хороших. Короче, приятель по отряду и бывшей службе во фрайкоре.
— В больнице. На первое мая подарок от коммунистов получил!
— Ааа! Слышал, — крепко пожимая ему руку, ответствовал этот Губерт. — Как ты?
— Ничего, выздоравливаю, вот вручили очередное звание по ранению и премию обещали.
— О, поздравляю! Это дело надо обмыть!
— Я ещё плохо себя чувствую.
— А уже вызвали на службу?
— Да, то есть сказали, что сегодня можно отдохнуть и приходить завтра, но денег всего пять марок осталось, а лекарства нужно покупать каждый день.
— Ничего, мы, арийцы, крепкие парни. Выздоровеешь. Сегодня уже четверг, давай тогда встретимся в воскресенье в нашей пивной. Выпьем за твоё здоровье.
«Да, щаззз, на хрен ты мне нужен!» — подумал Шириновский, но тут же проснулся Маричев:
— Соглашайся, выпить пива — это святое, заодно много интересного узнаешь. Да и ты почти выздоровел. Хватит уже стонать.
— Хорошо, в воскресенье согласен, — нехотя ответил Шириновский.
— Тогда жду тебя ровно в два в нашей пивной. Может, ещё Шольц придёт, он говорят, хочет устроиться в мэрии мелким клерком, но денег у него вечно не хватает, и он с удовольствием выпьет с нами пива за твой счёт. Да и до конца его контракта пара недель осталась. Он, правда, совсем безбашенный, может и не дожить до того момента, как покинет ряды штурмовиков.
— В мэрии? Хорошо, так будет даже лучше, а то мне скучно одному.
— Замётано! Поправляйся, Август.
Шириновский пожал ему руку и, проводив взглядом своего партайгеноссе, пошёл дальше. Выпить пива можно, но не за его счёт, впрочем, выбора у него всё равно не имелось. Не надо выделяться, заодно и последние новости узнает, может, для себя что интересное будет. А пьяные языки гораздо охотнее болтают, чем трезвые.
Дойдя почти до конца коридора, он уткнулся в солидную дверь, на которой горели латунью две цифры.