В интересах государства. Возвышение
Шрифт:
Высматривая движение в открытых окнах, я успел заметить, как в одном из них характерно вспыхнул шар “Жар-птицы”.
— Костя, пригнись!
Но приказывать было излишне. Насколько хреновым Денисов был менталистом, настолько же хорошо проявлял себя как боевик. Перейдя в “боевой режим”, парень прыгнул повыше и сотворил в воздухе барьер — “Покров” буквально врезался в едва набравшее скорость заклинание, и на тротуар с противоположной стороны улицы посыпались искры. Люди испуганно закричали, бросились врассыпную.
Жаль,
Но как будто нам оставили выбор.
— Самое время связаться с твоим знакомым из Тайного отделения, — запульнув пару “Кос” в нужное окно, сказал Денисов.
О, я уже пытался!
Сперва попробовал дозваться до Корфа — тайный советник не отвечал. Видимо, был на очередном совещании у какой-нибудь большой шишки. Как всегда. Вовремя, блин! Когда нужен, черта с два доорешься.
Бестужев тоже молчал, а пробиться к Алексееву я сейчас не мог — чтобы достучаться до разума неодаренного, требовалось сосредоточиться только на этом. Непозволительная роскошь, когда тебя пытаются обстрелять.
— Не отвечают, — сказал я, оставив попытки установить ментальный диалог. — Мы сами.
Денисов кивнул.
— Ладно. Расклад не такой уж и скверный.
Атаковавший пытался отстреливаться, но мы перевешивали числом и обрушили на окно, откуда на нас напали, смесь всех быстрых боевых заклинаний.
— Нужно пойти за ним, — сказал я. — Хочу взять языка, если получится его найти. Отвлечешь внимание?
Денисов скривил лицо.
— Опять пытаешься меня беречь?
— Да. Это не твоя война.
— Теперь моя, — безапелляционным тоном заявил Константин. — Кем бы он ни был, он заплатит.
В такие моменты идея сосватать Денисова Корфу переставала казаться мне совсем уж безумной. По психотипу он вроде даже подходил…
В нас перестали лететь огненные шары, и на несколько секунд на разрушенной террасе воцарилась тишина — лишь ветер да шум автомобилей доносились снизу.
— Тогда идем.
Я усилил “Берегиню” и залез на перила, чтобы спрыгнуть прямо на тротуар. Здорово сэкономит время — дальше только дорогу перебежать.
И в этот момент услышал крики со стороны внутреннего зала. Вопили несколько женских голосов, и на них орал уже знакомый мне. Перовская.
Денисов инстинктивно дернулся, чтобы ей помочь. Я замешкался. Черт его знает, что могло происходить в самом ресторане. Вдруг на гостей тоже напали?
Денисов ломанулся внутрь, а я, чертыхнувшись, спрыгнул с парапета и бросился за ним.
— Бегом! Вниз! — командовала растрепанная Перовская. — Не туда, дура!
Она схватила перепутавшую направление девицу и едва ли не кубарем отправила ее вниз по лестнице. Растрепанная, длинноногая, даже сейчас с неуместным чуть распутным прищуром, она уставилась на
— А вы чего стоите?
Девица, которую она было отправила вниз, вернулась за ней.
— Марь, идем! Пусть сами разбираются…
Она дернула подругу за руку, и с плеча Перовской слетела сумочка на длинной цепочке. Ридикюль с тяжелым стуком грохнулся на пол, раскрылся, и оттуда вылетело что-то металлическое и куча мелких пластиковых баночек.
Фотоаппарат. Явно старый, чем-то похожий на “Зенит”. И контейнеры с пленками.
Меня как молнией прошило.
Мы с Перовской одновременно бросились к камере, но я схватил ее первым.
— Отдай! Отдай! Это личная вещь.
— Ага. Только сперва посмотрю.
Перовская ухмыльнулась и отступила на шаг.
— Ну давай, смотри, как мы с подругами отмечаем девичник, — сказала она. — Ничего-ничего, я подожду. Мне-то спешить некуда.
Я умел пользоваться пленочными фотоаппаратами. Дед увлекался, поэтому у нас был целый чемодан с “Зенитами”, “Киевами” и “ФЭДами”, а к ним — куча оптики и неизменная красная лампа для проявки.
И поэтому я знал, что пленку можно было засветить. Вероятно, именно этого Перовская сейчас и добивалась.
— Держи ее, — велел я Денисову. Поднял с пола сумочку и сунул в нее трофеи.
Константин озадаченно взглянул на меня.
— Чего?
— Держи ее, говорю. Не дай уйти. Она может быть замешана.
А ведь и правда могла. Как минимум у Перовской был мотив точить на меня зуб. По крайней мере она считала меня виновным в том, что ее драгоценный Забелло отошел в мир иной. А раз винила, то могла и гадостей всяких наделать. Например, фотографии.
— Просто поверь мне, — сказал я.
Перовская, видя, что Денисов склонялся на мою сторону, зашипела, сбросила босоножки и попыталась припустить вниз по лестнице. Костя оказался быстрее и притащил ее обратно, пока я возился с пленкой.
Дерьмовый выбор. Я ведь мог попытаться пойти за тем, кто нас атаковал. Но вместо этого решил устроить несанкционированный обыск Перовской. Если я сейчас ошибся с выбором, это будет полный провал.
Перовская попыталась вывернуться, но Денисов заломил ей руки и с мольбой посмотрел на меня.
— Пожалуйста, скажи, что ты знаешь, что делаешь. Я не хочу делать ей больно просто так.
— Я тебе щас сама больно сделаю! — взвизгнула девушка и принялась сучить ногами. — Я тебе башку наизнанку выверну! Заставлю гипоталамус играть в футбол мозжечком, сучий ты потрох.
Надоела она мне. Сконцентрировав силу из ментального потока, я подошел к ней, насильно приложил ладонь ко лбу и принялся прожигать ее защиту.
— Ты… Ты… Пожалеешь…
— Я уже о многом пожалел, Марианна, — ответил я и сотворил сонное заклинание. — Отдохни пока.