В Иродовой Бездне (книга 4)
Шрифт:
К вечеру в распределитель приехали автобусы с артистами и всех пригласили посмотреть и послушать их искусство. Лева, однако, воздержался и решил лучше уединиться.
Обходя помещение, один из военных заметил его и некоторых других, которые также воздерживались от посещения представления.
— Это что такое? А ну-ка на двор, стройся! Завтра вам наряд — мыть пол, а сегодня по моей команде — «марш бегом»!
Из окон здания слышится песня «Вот мчится тройка удалая», а Лева и его коллеги бегом маршируют по двору.
Казалось бы, что эта неприятность могла нарушить
Здесь были люди разных возрастов, призванные из разных районов, но большинство было красноармейцев, выписанных из госпиталей и снова направляемых в армию.
Ехали в теплушках. Двери были открыты, погода стояла чудесная, и было приятно любоваться «открывавшимися видами. Сначала обычная русская природа, потом знакомые Леве Уральские горы, далее Сибирь, Прибайкалье, Байкал, Забайкалье и, наконец, Дальний Восток.
Лева захватил с собой две книги. Это — «Новый Завет», что подарила ему старушка в Уфе и с которым он никогда не расставался, и «Круг чтения» Льва Толстого. Духовной пищи было достаточно. Кормили их также хорошо. В больших городах были развернуты войсковые столовые, там они получали горячую пищу.
Как ни всматривался Лева в лица окружающих, как ни прислушивался к их разговорам, — родных по вере он не встречал. Эти праздные разговоры, анекдоты, неизбежное сквернословие — все напоминало ему сравнительно недавнее минувшее, когда он жил среди людей, не знающих Бога. Состояние души Левы можно было образно выразить, как состояние человека, попавшего в чужую страну. Он понимает язык, может говорить с людьми, но все это не родное. Он жаждет встретить земляков, родных и близких по родине. Наподобие этого и Лева чувствовал себя среди этих людей как чужой; для него было бы большой радостью встретить земляков той обетованной земли, на которой обитает правда. Но, увы, он никого не встретил.
В свою записную книжечку, которую он начал вести еще с января, находясь в заключении, Лева продолжал записывать золотые стихи на день, которые клал ему на сердце Господь. И это было дивной пищей как для размышления, так и для утешения, ободрения. Иногда один и тот же текст он брал в течение нескольких дней. И этот текст не увядал, а вновь и вновь был источником сил и надежды.
Когда они прибыли в город Комсомольск, их построили, и они двинулись в отведенные им казармы. Их встречал духовой оркестр, встречали приветственными речами, как достойное пополнение армии.
Пройдя санобработку, Лева преобразился. Гражданскую одежду у него взяли, и он получил гимнастерку, брюки и желтые ботинки с толстой подошвой, портянки и знаменитые обмотки, которые вояки называли «семиметровыми голенищами».
Надев пилотку, Лева стал неузнаваемым.
Его зачислили во взвод, и потекла обычная армейская жизнь: бегом в столовую, бегом из столовой. Занятия проходили не напряженно, так как ходили слухи, что эти войска будут использованы на трудовом фронте.
…И вдруг завыли сирены.
В битком набитом вагоне, лежа под лавкой, ночью он молился:
— Господи, Ты знаешь, Тебе доверены и жизнь наша и судьба. Если возможно, прекрати скорей эту войну, и если Ты ведешь меня, чтобы я видел все это, то дай только быть полезным страждущим людям, оказывать помощь раненым и больным. Жизнь же моя в руках Твоих, успокой моих близких, сохрани тех, которые там познали Тебя.
Их части расположились на берегу Амура.
Рвались, взрывались доты, дзоты — японские укрепления на противоположной стороне Амура. Квантунская армия отступала. Лева попал в мотопонтонную бригаду.
Глава 24. Как милосердный самарянин
«Утешайся Господом, и Он исполнит –желание сердца твоего».
Псал. 36, 4.
Утром Лева проснулся рано. Их части должны быть брошены в наступление.
— Где здесь красноармеец фельдшер? — громко, во весь голос, спросил вошедший майор, начальник санитарной службы. Лева встал.
— Это вы? Следуйте за мной.
Познакомившись с. Левой, начальник санитарной службы сказал, что берет его в личные помощники, он будет числиться фельдшером штаба. В беседе с майором Лева не скрыл от него, что он верующий. Это удивило начальника, но он сказал:
— Я верующих знаю и надеюсь, как настоящий верующий, вы меня никогда не подведете.
В обязанности Левы входило — вести амбулаторный прием сотрудников штаба, а также водителей автомашин, приданных мотопонтонной бригаде.
На большие понтоны грузили автомашины и огромные вездеходы, которые перебрасывали в армию без задержки на суше — по воде. Лева грузил медикаменты и другие документы медсанчасти.
Мотопонтонная бригада двинулась в наступление по реке Сунгари по направлению к Харбину. Была ранняя осень. В это время река Сунгари разливалась, и многие места были затоплены. Всюду слышалась перестрелка.
За свою короткую армейскую жизнь в походах Лева сам приучился стирать свое белье. А привычка спать всегда на жестком дала ему возможность чувствовать себя прекрасно даже и тогда, когда, постелив шинель и ею же укрывшись, он спокойно засыпал.
Там, где были большие селения, мотопонтонная бригада приставала и выходила на берег. Здесь приходилось принимать раненых, перевязывать, отправлять дальше, и Лева сознавал, что он попал сюда не напрасно.
Вечером, перед сном, они подолгу беседовали с майором.