В июне тридцать седьмого...
Шрифт:
— Получил. — В голосе Берии прозвучало плохо скрытое раздражение.
— Так в чём же дело? — Каминский резко повернулся и теперь в упор смотрел на заместителя начальника Азербайджанского ЧК.
— Э-э, товарищ Каминский, не горячитесь! Наша национальная специфика...
— Национальная специфика? — перебил Григорий Наумович. — В Гяндже по распоряжению местного отдела ЧК выпускают из тюрем агентов мусаватистов, обвинённых в диверсионных действиях...
— Нэ подтвердились обвинения! — поспешно перебил Берия. Лицо его порозовело. — Зачем невинных людей дэржать в тюрьме? Только злить народ. А народ у нас горячий...
— Хорошо... — Каминский помедлил. — Но почему не согласовано освобождение арестованных с Центральным комитетом? Не представляются необходимые документы? И почему о решении ЧК я узнаю постфактум, от третьих лиц?
— Отвечай, Лаврентий! — жёстко сказал Орджоникидзе.
— Я отвечу, — сказал Каминский. — Мы располагаем сведениями, правда, ещё не проверенными до
— Ложь! — яростно выкрикнул Берия. — Клевета! — На его лбу выступила испарина.
— Разберёмся, — сказал Каминский, встретив быстрый, осуждающий взгляд Серго Орджоникидзе, который говорил: «Нет прямых доказательств — молчи». — Я не утверждаю окончательно. Однако пойдём дальше. В южных уездах уполномоченные по продовольствию забирают скот в посёлках одной национальности и отдают их в сёла другой национальности. И эту противозаконную акцию поддерживают военной силой местные чекисты. Что это? Тоже национальная специфика?
— Трудности революционной борьбы... — Берия рукавом вытер пот с лица.
— В Куше в органы ЧК приняты три бывших пристава, — продолжал Каминский. — Как это понять? Снова национальная специфика? И почему списки работников уездных ЧК не поступают к нам на утверждение?
— Не успеваем...
— Не успеваете! — Каминский еле сдерживал себя. — В Карабахе вы без нашей санкции арестовываете коммунистов, членов уездкома! Это вы успеваете! Кто вам дал такое право?
— Рэволюция! — вдруг перешёл на крик Берия. — Всё быстро меняется... Нэ сразу поймёшь, кто за кого. Пока докладывать... Враг может уйти! Горячее время! А мы, чекисты, как сказал товарищ Дзержинский, карающий меч революции!..
— Вот что, Лаврентий. — Орджоникидзе говорил совершенно спокойно, — сейчас отправляйся к себе, достань хоть из-под земли Багирова, и завтра с утра быть с полным отчётом здесь, со всей документацией. Мы дадим партийную оценку вашим действиям. И крепко запомни, товарищ Берия, да, ЧК — карающий меч революции, но только в руках партии!
Берия молча пошёл к двери.
И, уже резким движением открыв дверь, замер, повернулся, стёкла его пенсне блеснули как бы одновременно на Каминского, Орджоникидзе, Ольгу Розен.
— Я запомню... — чётко прозвучал голос Лаврентия Павловича Берии.
Хлопнула дверь. Энергичные удаляющиеся шаги в коридоре.
За окнами, на улицах Баку, неистовствовал ураганный ветер...
«Бакинский рабочий», 9 августа 1921 года. От Баксовета. Разрешение на уличную торговлю. Всякого рода уличная торговля как в разнос, так и на местах, на улицах и площадях города Баку может производиться лишь по разрешению эксплуатационной секции отдела хозяйственного управления домами Коммунхоза. Лотки и столы для торговли фруктами и другими съестными продуктами должны иметь размеры не более 3 кв. аршин, а столы для продажи других товаров не больше 1 кв. аршина. Лица, виновные в нарушении сего постановления, подлежат аресту на срок не свыше одного месяца с конфискацией товара.
Председатель Баксовета Гр. Каминский.
В Советской России. Цены ввозного рынка. Москва, 5 августа. В Лебедянах Тамбовской губернии картофель стоит 45 000 рублей за пуд, топлёное масло 10 000 рублей за фунт, мясо — 3000 рублей, косы старые по 70 рублей штука, точильные бруски 1000 рублей за штуку, ситец 9000 рублей аршин и мыло 5000 рублей кусок.
Культурная жизнь. Тюркский театральный отдел при Баксовете отправил труппу артистов Центрального рабочего клуба для постановки спектаклей в пятнадцати селениях Бакинского уезда. Первый день будут ставить пьесу «Аль Байрак» в 4-х действиях, второй день — «Алулар» в 5 действиях.
Борьба с голодом. Москва, 8 августа. «Известия» ВЦИК указывают на тяжёлое положение южных прикамских кантонов. Голод уже начался. Хлеб везде употребляется с суррогатами. Потребляют жёлуди, конский щавель, глину и льняные жмыхи. Имеется особый сорт глины, цена которой повысилась до 40 тысяч рублей за пуд. На почве голода развиваются болезни. Есть случаи голодной смерти.
У работников общественного питания Баку. Устная газета. В пятницу состоялось чтение изданной союзом общества первой устной газеты «Вестник народного питания». На чтении присутствовало восемьдесят человек. Газета была посвящена памяти Фридриха Энгельса.
Помощь голодающей России. Лондон. Сенатор Кинг внёс законопроект об ассигновании 5 000 000 долларов на помощь России.
Стокгольм. Шведская лига спасения детей послала первое пособие голодающим России — 5000 крон. Лига призвала шведских купцов жертвовать в пользу русских детей.
Берлин. Меньшевик Абрамович предложил создать международный рабочий комитет помощи России.
Рига. Семь датских судов с продовольствием находятся на пути в Петроград.
Берлин. Германский Красный Крест посылает пароход с врачами и медикаментами в Петроград.
Баку.
«Коммунист», 21 августа 1921 года. Комсоюз молодёжи. По постановлению бюро горкома Аз.КСМ все члены райкома обязаны являться не реже трёх раз в неделю в помещение горрайкома для ведения той или иной работы по юношескому движению. За неподчинение к неявившемуся будут применяться самые строгие меры как за неподчинение союзной дисциплине.
Разное. Москва, 18 августа. Президиумом Московского Совета постановлено разделить все зрелищные предприятия Москвы на советские и сдаваемые в аренду, но с контролем советской власти. В числе советских театров оставлены: Большой, Малый, Художественный, Музыкальная драма и др.
Чай — народу. 16 августа сего года упродкомом Баксовета вновь открыт чайный пункт № 4, помещающийся в доме № 31 по Мариинской улице (между Торговой и Гоголевской). Отпуск чая всем сотрудникам и красноармейцам бесплатный. Чайпункт открыт с 4 часов утра до 3 часов дня по местному времени.
Театр военных моряков. (Бывший «Пель-Мень»), В понедельник 22 августа оперная труппа с участием товарища Амираго ставит в театре популярную музыкальную драму Кальмана «Цаган-премьер». В четвёртом действии тов. Амираго исполнит известный романс «У камина».
Последние новости. Телеграммы Аэроста. Нигде не принимают. Врангель заявил, что останется в Голландии вместе с войсковыми частями генерала Кутепова.
Будут уничтожены. 4000 белогвардейцев, бежавших от преследования Красной Армии, перешли китайскую границу. Так как белогвардейцы отказались разоружиться, китайские солдаты вступили с ними в бой.
Крики уже не помогут. В то время, когда Красная Армия кончала разгром врангельских банд, социал-предатель Бурцев писал в одной из константинопольских газет: «Положение наше тяжёлое; но армия генерала барона Врангеля сделала своё дело — спасла в этом году Европу от нашествия большевизма. Не будь Врангеля, Красная Армия разгромила бы Европу, и большевизм распространился бы по всему культурному миру. Теперь, в связи с крымской катастрофой, мы должны обратиться ко всем цивилизованным народам с криком о спасении».
Ольга Розен. «...Неужели он не понимает, — в отчаянии думала я, — что всё началось там, в Баку?»
Григорий сидел на диване, не отрываясь смотрел на меня. Нас разделял стол с дурацкой бутылкой шампанского и закусками.
— Ну, хорошо... — сказала я. — Если ты не понимаешь того, что всё случилось в Баку...
— Что, что случилось в Баку? — перебил он.
— Ладно, скажу по-другому. — Безмерная усталость (или апатия?) до краёв заполнила меня. — С тех пор как мы переехали в Москву, мы — чужие. Ты мне — чужой. Мы живём в одной квартире, в одной комнате, у нас дочь... Но она не объединяет нас...
— Оля! — снова перебил меня Григорий. — Ты права: нам необходимо разобраться, выяснить всё... Но почему именно сейчас? Я думал... Поживёшь в Германии, будем писать друг другу... Всё станет на место. Мы поймём...
— Что поймём? — закричала я, и истерика была в моём голосе.
И тут взорвался он:
— Я! Я должен понять — что произошло? В чём я виноват перед тобой? Нет, ты ответь: в чём я виноват перед тобой?
— В чём? — кричала я. — Ты не знаешь? Не помнишь? Не догадываешься?
— Нет! Нет! Нет! — исступлённо кричал Григорий. — Объясни!
И растерянность обуяла меня: действительно, как объяснить? И — что?..
— Прости, — прошептала я. — Я сама во всём виновата. Я не выдержала этого испытания — быть твоей женой... Тебя нет для семьи, ты нас почти не видишь. Жена для тебя не я, а твоя работа.
Григорий молчал, изумлённо, потерянно, затравленно смотрел на меня.
«Нет, не то говорю. Не то...»
Я отошла к открытому окну. Над московскими крышами шумел тёплый августовский дождь. Над мокрым хаосом домов вздымалась громада храма Христа Спасителя, и даже в тусклом свете сиял золотом огромный купол.
«Неужели ты ничего не понял? — кричал внутри мой голос. — Не почувствовал? Вспомни, Гриша, вспомни! Тогда, в Баку, в двадцать первом... Двадцать первого августа я родила Ленку, мы жили в нашей коммуне. Была жара. Какая же стояла невыносимая жара! Уже всё переменилось в твоей бакинской жизни: в июне первым секретарём ЦК Азербайджанской компартии избрали Кирова, ты ещё возглавлял Бакинский Совет, вопрос о нашем переезде в Москву был решён. Конфликт с азербайджанскими националистами не прошёл даром. Да, ты доказал свою партийную правоту: с работы в Азербайджанской республике были сняты наиболее активные участники фракционных группировок, многие получили партийные взыскания. Пятнадцатого августа на заседании Кавбюро ЦК РКП(б) в Тифлисе ты добился этого... Ценой своего ухода со всех постов. Казалось, всё ясно, я уже готовилась к отъезду в Москву. И вдруг...