В канун Рагнаради
Шрифт:
Он замолчал, поднял воспаленный взгляд к воспаляющемуся закатным заревом небу. И Хромой тоже запрокинул к небу хмурое лицо, завыл тоскливо и тихо. Там было пусто, в небе. Там не было ни туч, ни крылатых - только щемящая песня прозрачных неярких красок, только беспредельная бездонная пустота. Страшно... От этой пустоты, от одиночества, ею рожденного, от слов Странного - тоска и страх...
А потом Странный сильно толкнул в плечо - раз, другой:
– Перестань выть, воин!
Хромой перестал. Он с силой растер лицо, глубоко вздохнул - резкий холодный воздух обжег в груди.
Странный улыбнулся, спросил:
– О чем еще ты хотел говорить?
– Не говорить, - Хромой помялся.
– Просить хотел. Научи показывать то, чего нет. Научи делать так, как ты делал сегодня. Научишь?
Странный медленно покачал головой. Хромой заморгал, обиженно скривил рот:
– Почему не хочешь учить? Почему боишься стать совсем добрым? Всегда учил, теперь не хочешь... Почему?
Он смотрел на Странного, ждал ответа. Но Странный молчал. Хромой досадливо дернул плечом:
– Не понимаю. Ты - Странный, делаешь только странное. Учил, теперь не хочешь учить. Говорил: "Вилять языком плохо." Потом сам вилял языком. Говорил: "Отведу тебя в Долину Звенящих Камней". Потом сделал так, что я один пошел. Хитро сделал - Звенящего Ножа не пожалел. Зачем? Не хотел идти? Тогда зачем говорил: "Пойду"? Я не просил. Не понимаю. Не люблю не понимать, плохо, не хочу...
Странный слушал его, хмурился, кусал губы. Потом заговорил неторопливо, задумчиво:
– Понять хочешь? Хорошо. Слушай, я попытаюсь рассказать тебе. Может, поймешь... Ты был в Долине Звенящих Камней, ты видел Злых - тех, странных, облитых серым. Ты помнишь их? Помнишь, я говорил тебе: "Они не люди - тени людей, которые не здесь"? Давно, очень давно я был тенью одного из Людей Звенящих Камней. Он думал вместо меня, я делал вместо него, и так было долго. Но потом он умер, и я перестал быть тенью. Я стал человеком и смог думать сам. И я думал. Я понял: Люди Звенящих Камней - трупоеды.
Они делают плохо всем: Настоящим Людям и немым, и тем, кто живет у Горькой Воды, и тем, кто живет еще дальше, о ком ты не знаешь, кого никогда не увидишь - всем, даже Злым из Долины Злых, своим теням. Это они, Люди Звенящих Камней, сделали этот мир - Горькую Воду, Синие Холмы, ваше Озеро, Реку, Долину Злых, и много-много других рек, озер, долин и холмов. А потом они сделали тех, кто стал теперь Настоящими Людьми, немыми и остальными, и поселили их в этом мире. А потом они сделали свои тени и поселили их в Долине Злых, чтобы делать этому миру зло. Потому что Люди Звенящих Камней могут жить хорошо, только когда плохо другим. Потому, что они - трупоеды.
Я понял: можно помочь вам - Людям, немым, всем. И для этого стал выбивать знаки в пещере. Я думал: потом, через много-много зим, когда ты станешь стариком и умрешь, и дети детей твоих детей станут старыми и умрут, и дети детей их детей - тоже, когда живущие в этом мире станут умными и сильными, они найдут мою пещеру, увидят мои знаки и узнают все о Людях Звенящих Камней. Узнают все, чтобы суметь уничтожить трупоедов, не дать им снова украсть у этого мира его силу и ум. Так я думал. Но мне не везло. Тени, которые не стали людьми, нашли мою пещеру, стерли знаки, пытались
Да, я вилял языком, заставил тебя думать: "Странный мертв". Я знал: ты придешь в Долину, и Злые узнают все, что знаешь ты - они умеют это. Узнают, что я умер, перестанут искать. И я смогу закончить то, что начал. И снова мне не повезло. Ты узнал, что я жив. Теперь узнают и Люди Звенящих Камней...
Странный замолчал, отвернулся. Хромой энергично скреб затылок, пытаясь понять:
– Почему Злые узнают, что ты живой? Я не скажу.
Он осекся, услышав горький смешок Странного:
– Ты не понял, Хромой. Ничего не понял. Злые не станут спрашивать тебя. Они заглянут в твою голову, узнают все, что ты помнишь. Они уже сделали так - тогда, в Долине Злых. С тобой сделали, с Кошкой...
– Больше не смогут! Со мной, с Кошкой - не смогут сделать так, Хромой схватил Странного за руку, заглянул в глаза.
– Мы больше не пойдем в Долину Злых. Я не пойду, Кошка не пойдет. Как Злые смогут заглянуть в голову, которая далеко?
– Смогут...
– глаза Странного были тусклыми, усталыми.
– Тогда, в Долине, Злые сделали так, что теперь могут отличить тебя и Кошку от прочих, могут следить. Даже когда вы далеко. Они не станут ждать - придут к вам сами.
Хромой грыз палец, тихонько поскуливал. Он хотел, очень хотел понять то, что говорил Странный. Хотел, но не мог. Он понял только, что Странному плохо и страшно сейчас, что ему нужно помочь... Как помочь?
А Странный все говорил:
– Я устал, Хромой. Я не смогу снова начать то, что делал так долго, так тяжело. Я устал делать бесполезное. Я устал бороться с Людьми Звенящих Камней. Их множество - я один. Они могучи - я слаб. Каждый из них мудр, и они умеют соединять свою мудрость, а я... Я, наверное, совсем глупый...
Хромой беззвучно пошевелил губами, потом спросил:
– А могут Злые заглядывать в головы трупам?
Странный изумился:
– Нет... А зачем?..
– Тогда я знаю, - Хромой радостно захихикал.
– Знаю, как помочь. Ты меня убьешь. И Злые не смогут смотреть у меня в голове, не узнают, что ты живой... Только ты быстро меня убивай, не больно...
Он замолчал, испуганно уставился на слезу, сползающую по щеке Странного. Странный умеет плакать?! Неужели он так боится Злых?! Он, сильный, умеющий убивать быстро и много, - он плачет от страха! Значит, Злые очень-очень страшные...
– Ты хороший, Хромой...
– Странный отвернулся, голос его непонятно дрогнул.
– Но твой язык проворнее головы. Меня видел не только ты. Кошка видела, все Настоящие Люди видели... Убивать всех? Чтобы немые заскакали от радости - этого хочешь?
Хромой наморщил лоб, протянул задумчиво:
– Немые обрадуются - плохо... Не хочу такого.
Странный улыбнулся, посмотрел так, что Хромому снова захотелось уткнуться ему в грудь:
– Не хочу тебя убивать, Хромой, не буду убивать. И не вздумай сам убить себя. Ты - хороший, а смерть хорошего не приносит добра. Смерть хорошего - это радость Злых. Он глянул на Слепящее, уже окунувшее край в Озеро, вздохнул: