В клетке. Вирус. Напролом

Скальци Джон

– Кто-нибудь еще мог бы использовать эти мощности? – спросил я.

– Хотелось бы. У нас есть офисные площади, и можно неплохо зарабатывать. Но – увы.

– А какая-нибудь частная компания посылает сюда своих представителей или айтишников?

– Если у компаний, с которыми мы работаем, есть IT-отдел, они едва ли нуждаются в наших услугах. Так или иначе, но они здесь не появлялись. На свои серверы с данными они могут заходить удаленно при помощи стандартного софта. Мы лишь выступаем в качестве хоста и делаем резервное копирование, на случай если их компьютерщики сотворят

какую-нибудь глупость. А это бывает.

– Кто-нибудь может взломать вашу систему? – спросил я.

– Я бы ответил «нет», но вы хаден и, значит, кое-что в этом смыслите, – сказал Бегэй. – Поэтому отвечу так: все, что так или иначе связано с внешним миром, можно хакнуть. Поэтому все данные Нации навахо должны храниться на серверах, доступных только с наших компьютеров, оборудованных GPS или двухсторонней аутентификацией либо тем и другим.

– Включая данные этого самого «Медикорда»? – уточнил я.

– Да, – ответил Бегэй. – А почему вы спрашиваете про Джонни Сани?

– Он мертв, – сказал я.

– Очень жаль. Хороший был парень.

– Мне показалось, вы назвали его тугодумом.

– Он и был тугодум, – сказал Бегэй. – Но это не мешало ему быть хорошим парнем.

– По ходу, дерьма все прибывает, – заметила Ванн.

В Вашингтоне было половина восьмого, и, судя по заглушающему ее слова шуму, Ванн опять торчала в баре и, как в прошлый вечер, пыталась склеить кого-нибудь на ночь. Я же сидел за ничейным столом в полицейском участке Уиндоу-Рок и разговаривал с ней внутренним голосом.

– На данный момент у нас два решения на выбор, – сообщил я. – Либо нам придется поверить в то, что парень, не способный получить даже место подметальщика, на самом деле гений-интегратор, как-то заманивший Николаса Белла в номер отеля, притворившись любопытным «туристом» в поисках трила, либо в то, что некие злоумышленники обманом выманили этого несчастного сукина сына из дома, имплантировали ему в голову нейронную сеть, а потом убедили выполнять их план, в который каким-то образом замешан Белл.

– А еще заставили совершить самоубийство, – напомнила Ванн. – Не забывайте об этом.

– Как я могу забыть? Я же сегодня говорил с его семьей.

– Ладно, теперь о приятном: я уговорила одного судью дать нам ордер на досье Белла и Керни, – похвасталась Ванн.

– И?

– Досье Белла не открыло ничего, чего бы мы и так уже не знали. Он только что, а точнее, прямо сегодня подписал долгосрочный контракт с Лукасом Хаббардом. Когда он не связан с Хаббардом, он всегда нарасхват в кругу обеспеченных хаденов. И плюс ко всему время от времени он выполняет сдельную работу для НИЗ, как почти все другие интеграторы. Правда, только до следующего понедельника, когда закон Абрамса—Кеттеринг вступит в силу и похоронит эту маленькую программу.

– А что насчет Керни?

– У него тоже есть долгосрочный контракт, и не с кем иным, как с Самуэлем Шварцем, главным юрисконсультом «Акселеранта».

– Это проясняет вчерашний вечер, – заметил я.

– Не поняла.

– Хаббард и Шварц вчера были на небольшом званом приеме у моего отца. Хаббард –

в шкуре Белла, а Шварц – в какой-то женщине-интеграторе. Сказал, что его обычный интегратор получил предварительный заказ.

– Ага – взорвать «Лаудон фарма», – хмыкнула Белл. – Что за женщина-интегратор?

– Не знаю. Вы же понимаете, что спрашивать о таком невежливо.

– Пройдитесь по спискам вашингтонских интеграторов и найдите ее.

– Значит, Белл с Хаббардом и Керни со Шварцем, – проговорил я.

– И что с того?

– Не странное ли совпадение?

– В чем? В том, что два интегратора, вовлеченные в какую-то загадочную хрень, работают на двух самых влиятельных людей одной и той же корпорации?

– Именно, – подтвердил я.

– Честно? – спросила она. – Странное. Вот только есть один нюанс. Во всем мире работает десять тысяч интеграторов. Тысячи две – в США. Так что вряд ли многие из них пересекаются. На весь Вашингтон их, наверное, человек двадцать, в то время как хаденов не меньше ста тысяч, потому что хадены стремятся в крупные города, где можно заработать. Получается, один интегратор на пять тысяч хаденов. Вас ждет еще много подобных совпадений.

– Возможно, – сказал я.

– Непременно, – поправила Ванн. – Если вы хотите найти связь, то нужно больше информации.

– Хорошо, вот вам еще одна зацепка, – не сдавался я. – «Медикорд».

– Это еще что?

– Компания по оказанию медицинской помощи и услуг в сфере здравоохранения. Имеет контракты здесь, в Нации навахо.

– Понятно, – сказала Ванн. – И что с того?

– «Медикорд» – это часть «Фор корнерс блю кросс». Угадайте, кому принадлежит «Фор корнерс».

– Если вы скажете «Акселеранту», то сделаете меня несчастной, – предупредила Ванн.

– Выпейте еще стаканчик, – посоветовал я.

– Я себя контролирую, – заверила она. – Хочу еще что-то чувствовать ближе к ночи.

– Слишком уж много ниточек ведет к Хаббарду, Шварцу и «Акселеранту». Слишком много совпадений у нас нагромоздилось. Представляете, Шварц вдобавок еще и адвокат Белла.

– Хорошо, но позвольте повторить это снова: если вы хотите предположить, что Шварц как-то замешан во взрыве «Лаудон фарма», одного контракта с интегратором для этого недостаточно. И вы забываете о том, что во время теракта Шварц был на приеме с одним из самых знаменитых людей на этой планете, а еще с неким агентом ФБР. И если этого агента притащить в суд, то он волей-неволей признает, что видел Шварца именно там. Шейн, вы – алиби Шварца.

– Что да, то да, – согласился я.

– Плюс к тому Байер действительно был клиентом Керни. Байер нанимал его трижды за последние два года. Это доказательство личной связи.

– Да, не все мои идеи блестящи, – признал я.

– Шейн, по-моему, вам надо отдохнуть, – посоветовала Ванн. – Вы и так сделали уйму всего за сегодняшний день. Когда вы возвращаетесь?

– Уже заканчиваю. Полиция Уиндоу-Рок разрешила мне припарковать здесь мой одолженный трил на пару дней на случай, если надо будет вернуться. А когда все улажу, хочу еще попытаться заглянуть в тот дом, где недавно снял комнату.