В когтях багряного зверя

Глушков Роман Анатольевич

Примерно два десятка бойцов несли сегодня сторожевую вахту – больше, чем обычно, но это не нарушало наш план. И все они с завистью глядели на озаренные окна столовой, откуда доносились пьяные крики собратьев. Возможно, кто-нибудь из стражей тоже прикладывался втихаря к бутылке, но открыто пьянствовать на посту в скваде Кирка никто бы не рискнул. И все-таки у нас была при себе выпивка – а вдруг да пригодится.

Просидев около четверти часа в тени водокачки, мы наконец дождались, когда один из двух стерегущих ворота охранников удалится на обход. После чего подошли к оставшемуся и изложили свое не терпящее отлагательств дело.

– Скорее,

мсье, отоприте канализационный люк! – потребовал Гуго, изображая нешуточное волнение. Хотя почему «изображая»? Правильнее сказать, «не скрывая», потому что мы и впрямь были взволнованы не на шутку. – Ваш криворукий повар спустил в канализацию какой-то овощ, и тот забил сток. Это случилось час назад, но засор обнаружился только теперь, а значит, пробка образовалась где-то на выходе из трубопровода. Прошу вас, мсье, позвольте нам прочистить трубу, пока в трактире не начался потоп. Вы ведь понимаете, что ваш домар Кирк не хотел бы оконфузиться перед гостями.

И Гуго потряс перед носом у стража нашим импровизированным шомполом, каким нам предстояло спасать хозяев от якобы неминуемого конфуза.

По причине отсутствия рядом злосчастного повара страж обругал за его грехи нас, но противиться просьбе не стал. Сунув за пояс огнестрельный пистолет и прихватив длинное копье, северянин велел нам зажечь факел и потопал к северной оконечности стены. И пока мы не осветили вход в канализацию, страж даже не прикоснулся к запорам на крышке люка.

Велев нам воткнуть факел рядом с крышкой и поднять ее, северянин в этот момент замахнулся копьем, готовясь пронзить врага, если тот вдруг выпрыгнет из ямы. И пусть этого еще ни разу не случалось, хозяева все равно не считали зазорным подстраховаться.

И вот настал день, когда привычный порядок вещей был-таки нарушен. Однако страж увидел в люке совсем не то, что ожидал. Под открытой крышкой обнаружился вовсе не враг, а… вторая крышка! Тоже металлическая, разве что, в отличие от первой, она имела в середине прорезь.

– А это что за дрянь?! – опешил северянин. Ему уже доводилось открывать канализацию, и он помнил, что ничего подобного здесь раньше не было. Но бить копьем во вторую крышку не стал, ведь мы могли счесть это за испуг и посмеяться над нервозным воякой.

– Это вы про дополнительную заслонку, мсье? – переспросил Гуго, снимая с плеч брезентовую накидку и делая вид, что собирается лезть в люк. – Вы, очевидно, еще не в курсе. Мы установили заслонку вчера вечером для лучшей герметизации.

– Что ты мелешь?! – прорычал охранник, все же потыкав для проформы копьем в перегородку. – Я вчера весь вечер простоял вон на той дозорной башне и не видел, чтобы кто-то приближался к яме, а тем более в нее лазил!

– Ну, возможно, это происходило не вчера, а позавчера, – поспешил оправдаться Сенатор, отступая в тень. – Просто в последние дни мы были так заняты, что у меня в голове все перепуталось…

Что ответил бы на это наш провожатый, мы так и не выяснили. Еще не договорив, Гуго неожиданно швырнул свой снятый плащ прямо на факел. Загодя промоченный брезент накрыл трепещущее пламя и тут же загасил его. А в следующий миг щелкнул арбалетный выстрел и вылетевшая из прорези в заслонке стрела вонзилась стражнику точно под подбородок, пробила гортань и вошла в мозг. Головорез захрипел, выронил копье и ухватился за торчащий у него из шеи хвостовик арбалетного болта. Снизу донесся приглушенный всплеск – это фальшивая заслонка упала на дно ямы, – и из люка один за одним выскочили

готовые к драке Убби и Тунгахоп.

Когда они оказались на поверхности, враг фактически был уже мертв, но еще стоял на ногах – так, словно наотрез отказывался признавать себя мертвецом. Тунгахоп помог ему определиться с выбором и бесцеремонным пинком под зад столкнул его в канализацию – место, где северянину меньше всего хотелось бы очутиться после смерти. Но сегодня нам было не до благородства. Мы начинали скрытную войну на территории противника и не намеревались оставлять за собой лишние улики…

Еще на борту «Гольфстрима» мы условились, что провернем нашу авантюру в первую же ночь, как только послы совета Кланов пожалуют в Закатную Стрелу. Во-первых, большинство ее обитателей, включая самих послов, будут пьяны. А во-вторых, если наша затея удастся, Виллравену придется оправдываться перед гостями, почему ценный подарок, какой он им преподнес, вдруг взял и исчез. Мы, правда, понятия не имели, когда именно Кирк выдаст послам Владычицу: во время пира или на переговорах. Но Тунгахоп и Убби почти не сомневались, что хмельной Виллравен не дотерпит до завтра и с гордостью представит гостям пленницу в день их прибытия.

О том, когда именно они прибудут, Убби и Тунгахопу должен был подсказать подъехавший к воротам форта украшенный рунами бронекат. Поэтому наши краснокожие товарищи вот уже три дня наблюдали издали за Закатной Стрелой. А по ночам подкрадывались к канализационной трубе и разжимали домкратами прутья перекрывающих ее решеток. Так, чтобы эти бреши не слишком бросались в глаза и через них едва могла протиснуться беременная женщина.

Во время очередной проверки датчиков мы оставили у внутренней решетки ямы записку. В ней сообщалось, что наш план остается в силе. И что нашим сообщникам нужно соорудить себе пуленепробиваемый щит, поскольку открывающий нам люк охранник всегда пребывает начеку.

Для этой защиты мог сгодиться и брат Ярнклот. Но он был слишком громоздким, чтобы брать его с собой на такое дело, и Сандаварг оставил его на «Гольфстриме». Впрочем, найти подходящий кусок металла близ бывшей караванной стоянки не составляло труда – в свое время перевозчики разбросали по окрестностям много негодных запчастей. И когда в урочный час мы открыли охраннику люк, Убби и Тунгахоп уже расположились на лестнице по другую его сторону. Сандаварг при этом удерживал над собой лист иностали, прижимая его плечами к потолочной плите, а домар со взведенным арбалетом дежурил у бойницы. Оба испытывали сильные неудобства, и от долгого ожидания на узкой лестнице у них наверняка затекли руки и ноги. Но это мы с де Бодье не смогли бы воевать после такого испытания на выносливость. А у северян вся жизнь являла собой одно сплошное испытание, и, говоря словами древнего философа, те трудности, какие их не убивали, делали их сильнее.

Сандаваргу и Тунгахопу предстояло позаботиться об охраннике. Нам с Гуго – о том, чтобы его гибель не заметили со стен. Для этого требовалось погасить факел прежде, чем он умрет. Факелы у Виллравена были низкокачественные и часто гасли даже при слабых порывах ветра. А вот стражники в форте прежде не умирали, и если первое происшествие вряд ли поднимет тревогу, то второе поставит на уши всю крепость.

К счастью, все прошло гладко, и когда наши сообщники выбрались из канализации, дозорные на стенах сохраняли спокойствие, продолжая прислушиваться к звукам пиршества, а не тем, что доносились от канализационной ямы.