В конце строки
Шрифт:
– Эти две сумасшедшие совсем слетели с катушек! Твоя подруга…
– Моя подруга что? – спросила я по инерции.
Он немного выпрямился, услышав мой тон.
София плакала, Ева плакала, но они, похоже, были целыми и невредимыми. Нико не стал бы на них кричать, будь они не в порядке, не так ли?
– Она не знает, когда нужно остановиться, – ответил он. – Эта идиотка…
– Это не София придумала! – вмешалась Ева.
Пошатываясь, она попыталась встать, но ей это не удалось.
– А ты, Ева, помолчи! – крикнул он.
– Эй! – запротестовала
Когда мы повернулись, чтобы взглянуть на нее, она снова заревела.
Господи боже…
Вдруг я увидела себя со стороны на этой площадке, с двумя плачущими навзрыд пьяными девушками и с одним очень сердитым парнем, и подумала, что это похоже на какой-то дурацкий спектакль, который завтра станет предметом обсуждения всех соседей в округе.
Нико продолжал спорить и кричать, а я уже и не пыталась понять, что именно он говорит. Но мне пришлось его перебить, потому что он орал на двух девушек, которые находились на грани срыва.
Я подошла и встала между ним и Евой.
– Оставь их в покое! – хлопнула я его по плечу.
Совсем легонечко, но это сработало, потому что Нико вдруг притих и посмотрел на меня.
– Зачем ты на них кричишь? Разве не видишь, что они напуганы? – спросила я. – Произошел несчастный случай. Такая реакция абсолютно нормальна.
Нико в удивлении приподнял брови. Они у него были красивые: длинные, изящные и темные, такого же цвета, как и волосы. Он еще сильнее выпрямился, упер руки в бока, всем своим видом излучая враждебность. Но я лишь продолжала разглядывать его красивые брови. Все остальное было выше моих сил.
– А почему произошел этот несчастный случай? – поинтересовался Нико. – Как этим двум дурочкам могло прийти в голову, что залезть в тележку из супермаркета и полететь на ней вниз по улице – это хорошая идея?
– Что?
Я ничего не понимала.
– Они стащили тележку.
– Они что?..
– Стащили тележку. Откуда, мне не сказали. Они не знают, видел ли их кто-то и поцарапали ли они какую-нибудь машину, пока летели.
Я посмотрела на Софию.
Она повернулась на скамейке и указала на что-то, что находилось за ней, между криво подстриженными кустами.
Нет. Они не были криво подстрижены.
У меня начала кружиться голова.
– Мне все равно, чья это была идея. Мне абсолютно все равно, кто конкретно решил украсть тележку и повести себя как две пьяные идиотки. Еще и в такой поздний час…
Я больше не слушала Нико.
Я сделала несколько шагов вперед по направлению к изуродованным кустам. За ними на земле лежала упавшая статуя. Кажется, особо важной для города она не была. Какую значимую статую поставили бы на таком месте? Я даже не могла понять, кого она изображала. Это был какой-то мужчина с бородой и книгой под мышкой, совсем небольшая скульптура. Слава богу, она была маленькой.
Рядом со статуей, в кустах, лежала тележка.
Я нервно всхлипнула. Мне захотелось прикончить Софию.
Я развернулась.
Подошла к скамье и взяла ее за руку.
– Вы куда
– Домой. Спать, – отозвалась я.
– А что будем делать с тележкой? И со статуей?
Ева, стоявшая рядом с ним, пыталась подавить икоту.
– А что ты предлагаешь? – ответила я. – Завтра узнаем, заметил ли их кто-то. Нет никакого смысла оставаться здесь и кричать.
– Но если их кто-то опознает…
– Будем беспокоиться, если это случится. – Я пожала плечами настолько спокойно, насколько могла. – Если хочется остаться и рассказать полиции о том, что тут произошло, без проблем. А мы с Софией уходим.
Когда я двинулась вперед, София на секунду обернулась. Мне показалось, что она прощается с Евой. Я не стала поворачиваться и проверять.
Я шла так быстро, что София едва за мной поспевала. Она спотыкалась и пару раз, когда поворачивала не туда, врезалась в меня. Наконец мы пришли к машине и сели в нее.
Мы молчали.
Тележка эта, чтоб ее.
Я сжала руль.
Завела машину.
– Элена… – прошептала София.
– Нет, – оборвала я ее и закрыла на секунду глаза, чтобы не разораться, как Нико. Она этого заслуживала. – Нет.
Она всхлипнула, но все же умолкла. Мы выехали на ночные улицы Мадрида в сопровождении звука мотора и радио, которое включилось само по себе.
Такое иногда случалось. Радио включалось, и мы не могли его выключить. Я даже не стала пытаться, просто хотела переключить станцию, но тут зазвучала песня Эйвы Макс [1] , под которую мы как-то танцевали в баре «У Райли».
1
Американская поп-исполнительница. – Здесь и далее примеч. пер.
Мне стало не по себе. Эта песня, которая так нравилась Софии и мне, зазвучала, и я рассердилась, потому что она была неуместна.
Я попыталась переключить на другую станцию.
Радио зазвучало еще громче.
София на автомате или, возможно, пытаясь угодить мне, попыталась переключить радио, но в итоге просто стукнула по нему и прошептала, что ее машина – настоящая груда металлолома.
Припев зазвучал ровно в тот момент, когда мы выехали на кольцевую, которая в час пик была сущим адом.
Я снова попробовала переключиться на другую радиостанцию и, когда мне это не удалось, вновь попыталась выключить звук, но все без толку.
И тут я расплакалась.
София тоже заревела.
Цирк какой-то.
– Элена, прости меня, пожалуйста. Прости меня за эту тележку, – рыдала она.
– Ты сказала, что произошел несчастный случай! – выкрикнула я.
– Я не знала, кому позвонить…
– Несчастный случай, София! – заорала я.
На секунду она перестала плакать. До нее наконец дошло.