В космосе холодно
Шрифт:
* * *
Грэйсон Райт был мрачен как туча. Он выглядел таким измученным и несчастным, что при одном взгляде на шефа даже у Сол пропало всяческое желание куражиться.
— Ты сегодня сама на себя не похожа, — шепнул Гейзер. — Случилось что?
— Случится. С тобой, — уточнила Сол. — Если не перестанешь нести чепуху.
— Хорошо бы шефу поторопиться, — зевнул сидевший с ними Таррен. — Мне совсем не улыбается лететь на Аргент на голодный желудок.
— С этими уплотнениями в расписании я вообще перестал понимать, ночь
Райт вещал что-то о новых правилах, о нехватке пилотов, о пересмотре расписаний в сторону уплотнения, сокращении выходных и дополнительных премиях за сверхурочные. Слушать это было невероятно скучно, впрочем, как и нудные рассуждения об усиленных мерах безопасности.
— Говорят, Гильдии Первой и Пятой префектур вновь инициируют исследования генома прим, — зевнул Майрус.
— Надеются научиться превращать в прим обычных людей? — Эллионт хохотнул.
— Да ну. Зря они это затеяли.
— Вроде бы у них есть успехи, — возразил Берн. — Ради этого власти даже внесли поправки в закон о запрете генетических экспериментов на людях.
— А я уверен, ничего у них не выйдет, — со знанием дела заявил Зингер. — У меня есть знакомый прима, работает в НИИ генетики. Да-да, не удивляйтесь, космос его мало привлекает. Так вот, он мне рассказывал, что эта тема поднимается примерно раз в сто лет. И каждый раз всё как по накатанной: появляются энтузиасты, начинают бить себя в грудь и доказывать, что ещё немного — и всё получится, лоббируют финансирование… А в итоге одно и то же: полное фиаско, деньги на ветер, результат нулевой. Потом это дело пытаются замять, несколько человек обязательно увольняют — надо же кого-то сделать козлом отпущения, и вся эта история благополучно забывается. А примерно через сотню лет всё начинается сызнова.
— Я и говорю: зря. Только деньги потратят.
— Вчера в рассылке была информация, — вставил Гейзер, — что НИИ покупает генетический материал прим…
Договорить он не смог: дружный хохот и моментально посыпавшиеся со всех сторон скабрезности заглушил окончание фразы.
Сол участия в разговоре не принимала. Смотрела отсутствующим взглядом в окно, тщетно пытаясь ни о чём не думать, — как только она принималась размышлять обо всём происходящем, мозги моментально вскипали, не в силах справиться с объёмом информации.
Пунцовый до корней волос Гейзер, сбивчиво бормотал что-то про группы крови, а остальные почему-то хохотали как одержимые, но в суть беседы Сол не вникала, а без контекста понять причину всеобщего веселья было сложно.
Ей хотелось одного: чтобы собрание поскорее закончилось, и она, наконец, оказалась за штурвалом. С крайнего рейса прошли всего сутки, а организм уже вовсю требовал свежую порцию адреналина.
Ничего не поделаешь, это побочный результат политики "уплотнения" и "интенсификации" — чем больше летаешь, тем сильнее тебя тянет в небо. Но такова уж судьба всех прим: вечные заложники космоса, все они обречены быть крепко-накрепко связанными этой круговой порукой. Редко, ох как редко кто выбирает иной жизненный
"Стартуем, Вольтурис".
Электрические импульсы щекотали ладони, тёплый штурвал казался почти живым. Впрочем, в этом была толика правды: некоторые на полном серьёзе рассматривали компьютер, оснащённый искусственным интеллектом, как полноценную личность.
Сол поморгала сигнальными прожекторами дежурным кораблям, патрулировавшим пространство вокруг Феррума, и ушла в гипер.
Эскадра ждала её близ Аквы. Циклон, бушевавший на планете, был виден даже с такого расстояния — гигантское, закрученное спиралью облако, в центре которого виднелось темное пятно: глаз тайфуна.
Она сместилась влево, разворачиваясь к эскадре. Тридцать кораблей, половина из которых — пассажирские, но есть и грузовые. Патрульные корабли здесь тоже были, но они охраняют Акву, с ней они не полетят. На выходе из гипера их встретят патрульные Розариума.
Всё как всегда: обмен позывными, маневрирование, сцепка, тестирование соединения, разгон — и до боли знакомая гложущая пустота изнанки пространства.
На том конце гипера её действительно встречали. Только не патрульные катера, а серебристо-синий крейсер мафии.
XIII. Поющие цветы и тайные собрания
Неудержимая волна праведного гнева, возмущения и ярости нахлынула стремительно, как цунами, окатив её с головой и на мгновение погрузив в безбрежный океан чистых эмоций.
— Никто не смеет трогать корабли моей эскадры, — сквозь зубы прорычала Сол. — Даже ты, Альт.
Она резко развернула Вольтурис, и эскадра позади неё скопировала движение, в точности повторив маневр. Теперь крейсер мафии был впереди, прямо по курсу. Торчащий сбоку конусообразный корпус генератора локальной гравитации бессовестно нарушал строгую, правильную симметричность его силуэта.
Они подбираются к эскадрам, примагничивают идущий в арьергарде корабль и тут же скрываются в гипере…
Вот только с ней этот номер не пройдёт.
"Вольтурис, найди их частоту! Чтобы меня слышали только они!"
Она сжала штурвал так, что захрустели пальцы.
— Говорит Сол Кеплер, прима-пилот Девятой префектуры, — Сол шумно перевела дух, силясь унять дрожь в голосе. — Назовитесь!
"И куда это запропастились катера сопровождения?!"
Корабль мафии не отвечал, но Сол знала, что её слышно: короткий сигнал Вольтуриса сообщил, что связь установлена.
— Вольтурис, что вы делаете? — а это уже кто-то из её эскадры. — Кто это? Почему мы стоим?
Должно быть, у них там паника: все корабли же переключили управление на флагман. Они сейчас и сделать-то ничего не могут, даже если захотят: соединение не разорвать мгновенно, на это требуется время.
И, как по заказу, откуда-то сбоку вынырнула тройка вооружённых "Миллениумов" — корабли сопровождения.
— Спокойно, — Сол на секунду переключилась на внутреннюю частоту. — Ничего не предпринимать. Не отцепляться. Огонь не открывать. Я разберусь.