В лабиринтах детектива
Шрифт:
По ходу книги И.Лазутина Николаю удается распутать сложный клубок преступлений, связанных с ограблением гостя столицы, такого же молодого парня Алексея Северцева (в те далекие 50-е и преступления были совсем не те, что нынче). Но все же, это не главная линия книги. Как пишется в аннотации, “тепло, лирично рассказывает автор о сложных человеческих чувствах — любви, дружбе”.
Но это счастливые случаи — талантливые писатели на знакомом материале создали вполне благополучные произведения. К сожалению, существует множество произведений, которые связывают с компетентными органами лишь профессии героев. Вот роман кишиневской писательницы С.Шапашниковой “В погонах и без погон”. Из аннотации узнаем, что это “остросюжетное произведение, рассказывающее о нелегких буднях милиции и о сложностях человеческих отношений в дружбе, особое место занимает в романе художественное исследование судеб трудных подростков…” Здесь, пожалуй, хоть действительно видится “художественное исследование”, а вот в сборнике “Обретение
Впрочем, мы пишем о том, что существует в реальной жизни. До тех пор, пока существует государство со своими законами, будут существовать и компетентные органы, а значит, будут выходить книги о жизни этих органов. Главное, чтобы книги эти были интересны и познавательны.
Читатель вправе спросить, существуют ли подобные нашим производственные романы на Западе. Думается, да. Характерным примером может стать “Детектив” А.Хейли. Непревзойденный мастер производственных триллеров (вспомните его “Аэропорт”, “Отель” и др. книги) мог бы стать учителем и наших мастеров и подмастерьев. Наиболее ярким примером западного криминально-производственного романа является цикл американца Эда Макбейна о 87 полицейском участке. А циклы романов об адвокате Перри Мейсоне Э.С.Гарднера? Там тоже зачастую детективная линия уступает место описанию технологии действий. Но до таких вершин у нас, кажется, не поднялся никто. Стоит сказать, что русского адвокатского романа до последнего времени вообще не существовало. Речь всегда шла о работниках милиции, суда, прокуратуры. Пролетарское государство, в основном, карало. Пагубную привычку от него переняла и народившаяся демократия. Адвокат был не нужен — этакая декоративная фигура в процессе. Правда, в последнее время, ситуация стала чуть-чуть меняться. И это уже нашло свое отражение в литературе.
Но разговор на эту тему еще впереди.
Завершая главу о милицейском (и др.) производственном романе, следует сказать, что эта литература имеет право на жизнь. Мы говорим о книгах, превысивших планку высокой литературы, ставших истинными образцами жанра. Но их, увы, мало. Больше подделок под детективную литературу. И, видимо, до тех пор, пока существует спрос — будет и предложение. Сегодня диктует рынок.
Глава 4. Политический роман? или политический детектив?
— Политика — грязное дело! — с удовольствием говаривают наши политики, погружаясь все глубже и глубже в трясину подковерных войн, борьбу компроматов и т. д. и т. п. Еще грязнее, на наш взгляд, политика международная. Так и видится, как в тени переговоров дипломатов мелькают тусклые фигуры рыцарей плаща и кинжала, то бишь — разведчиков, террористов…
Может быть, поэтому в нашем литературоведении политический роман, который в последние годы, можно сказать, размножается в геометрической прогрессии, стало принято отождествлять с политическим детективом, которых тоже ныне предостаточно.
Следует отметить, что в описываемое время политического романа (детектива) в смысле, как его понимают за рубежом, в нашей стране не было. Все, что касалось алгоритма принятия важных политических решений, деятельности высших эшелонов власти, даже малейшие детали из жизни вождей были тщательно засекречены. Впрочем, писателей этим не удивишь — опытные авторы привыкли домысливать детали, действия, разговоры. Но даже если кто-нибудь из писательского корпуса и домыслил бы какие-то решения, предваряющие, к примеру, ввод советских войск в Афганистан, разве разрешили бы ему существовавшие десять лет назад цензуры — ведомственная и общая —
Ведь не случайно романы Ю.Семенова, которые мы называем политическими (“Пресс-центр”, “Межконтинентальный узел”, “ТАСС уполномочен заявить”) обращены лицом к международной тематике…
Думается, следует отметить, что признаком истинного политического романа должно быть присутствие в нем интриги, связанной с неизвестным читателям механизмом принятия политических решений.
Попробуем разобраться, что есть что. По мнению большого любителя и знатока политического романа Юлиана Семенова “…В наш век человек уже не может жить без политики. Демократия — это вовлечение возможно большего числа людей в политику…” Этим и обуславливается интерес читателя к политическому, может быть, — к международному роману, где серьезные игры ведут политики: главы государств, дипломаты и, конечно же, неутомимые и малозаметные труженики спецслужб. На наш взгляд, типичными признаками романа политического могут быть широкая панорама событий, свободное перенесение действий из одной страны в другую, история этих стран… В политическом романе множество легко узнаваемых политических деталей, событий, фактов, знакомых нам по курсу истории. Авторы, имеющие доступ к закрытым или полузакрытым архивам, активно используют подлинные документы, авторы не имеющие доступа, — свидетельства очевидцев, мемуарную литературу.
Безусловно — политический роман несет в себе и авторскую позицию, которая весьма часто совпадает с государственной. Джеймс Бонд, к примеру, не щадя живота своего, борется с революционерами, которых называет по-простому — “террористами”. Эмиль Боев, напротив, борется против таких, как Джеймс Бонд… Но это уже идеологические коллизии. Если же говорить по существу, то политические романы, пожалуй, как многие другие произведения в нашей стране носили (да, и сейчас носят) охранительные функции: они защищают государственный строй, а также до последних лет занимались разоблачением “загнивающего капитализма” и, как писал, Юлиан Семенов, “защитой революции, борьбой против национализма, экспансии финансового капитала из США в Латинскую Америку…” Сегодня, наверное, можно добавить и борьбу против международного терроризма, наркомании, попыток США навязать свой диктат остальному миру и т. д. и т. п. Словом, тем у писателей, работающих в жанре политического романа, очень много. Кстати, указанный жанр имеет достаточно глубокие корни и в мировой и в советской литературе. “Первопроходцами этого жанра следует считать таких мастеров, как Алексей Толстой, Илья Эренбург, Константин Федин, Карел Чапек, Грэм Грин, Трумэн Капоте. “Тихий американец” открыл дорогу политическому роману в большую литературу второй половины XX века…”
Мы бы добавили к этому перечню и таких писателей, как Б.Ясенский, Ф.Форсайт, Р.Ладлэм, которые тоже внесли свой вклад в развитие политического романа, точнее, в одну из его ветвей.
Завершая разговор о политическом романе, как явлении современной литературы, нельзя не обратиться к фрагменту весьма интересной беседы критика Андрея Черкизова с писателем Юлианом Семеновым об идее и эстетике этой ветви творчества:
“Андрей Черкизов: Политический роман угоден времени… Формирует политическое мышление, помогает социально активной личности во времени и в пространстве. Все так. Но считаете ли вы, что ваш жанр литературы способен изменить мир?
Юлиан Семенов: Изменить — нет. Помочь — да. Если за сюжетом кроется серьезная проблематика, социальная информация, когда отстаивается традиция гуманизма, то есть защита человека от несправедливости, борьба за достоинство, за право быть самими собой, тогда я за эту литературу двумя руками… Когда же сюжет содержит лишь игру ума… Что же, может быть, это кому-то и интересно — пусть читает. Мне — нет…”
Такая позиция известного писателя не может не вызвать уважения. Но призывая чтить роман, в котором на первом месте высокие идеалы гуманизма он, хочет или нет, настолько завышает планку мастерства, что за бортом остаются десятки книг. А с этим согласиться нельзя. Полагаем, что каждая изданная книга имеет своего читателя. А с наступлением в нашей стране рыночного века ни один издатель не издаст книгу, которая не получит коммерческого успеха. Поговорим о той ветви книги, которой зачастую гарантирован успех. Речь идет о политическом детективе, который никак нельзя отождествлять со всем политическим романом.
Если политический роман в лучшем понимании этого слова означает столкновение интересов — политических, экономических, военных, территориальных двух или группы стран, то политический детектив касается одного направления в столкновении интересов, будь это розыск нацистских преступников, разоблачение банды международных террористов или поиски культурных ценностей, кои умыкнули фашисты в годы Великой Отечественной войны. Правда, несмотря на эту однонаправленность, политический детектив многолик и многогранен. Круг его тем крайне широк. И единственное требование — повествование должно выходить за пределы отдельно взятой страны, оно должно касаться международных преступлений, преступников и сыщиков. В основе политического детектива должен лежать сыск, расследования, все остальные же события, как бы важны они не были, чаще всего проходят фоном, чаще всего, объясняя значимость борьбы между сыщиками и преступниками.