В лабиринтах лжи
Шрифт:
– Нет, Лилиана, спектакль окончен. Я не собираюсь больше играть в дочки-матери, – встала я из-за стола. – Мне надоели приказы и ложь. Я устала от всего этого. Простить один раз могу, но не десять. Сколько раз я сбегала от тебя? Три. – Сделала задумчивый вид. – Сколько раз закрывала глаза на все твои косяки и продолжала себе внушать, что я дочь влиятельной богатой женщины? Сколько раз терпела твои выходки и общество, которое ты собирала вокруг себя? Сколько раз пересматривала весь этот цирк, ни разу не выйдя на сцену? И сколько раз все повторялось снова и снова?
Мы ненадолго
– Ты права, я плохая мать. Но, в отличие от некоторых, играю по-честному.
С недоумением взглянула на нее, скрестив руки на груди.
– Я не смогла сделать тебя счастливой и стать матерью, зато вернула к жизни. Считай, подарила шанс.
– Шанс на что? – укоризненно посмотрела я на Лили.
– Шанс увидеть свою дочь. Живую.
После этого ответа сердце забилось чаще, а руки бросило в дрожь. Заметив мою растерянность, бессмертная победно усмехнулась. Она знала мои слабости, ведь изучила их в старых записях и дневниках, прежде чем пробудить и заключить сделку.
– Мужа, от которого ты убежала когда-то в той жизни, – продолжала давить она. – Брата, друзей.
От ее слов у меня сжалось сердце, но лишь гордость, дьявольская гордость помешала вырваться наружу слезам.
Не в силах контролировать себя, быстро оказавшись рядом, я схватила ее за шею. Той это лишь доставило удовольствие.
– Не смей о них говорить ни сейчас, ни потом. Никогда.
«Убей ее».
Лили звонко рассмеялась.
– Кстати, это правда, что ты собираешься убить мою сестру и готовишь переворот? – уже обычным тоном вспомнила я, отпустив ее.
– Откуда тебе известно? – отступила на шаг назад Лилиана, поглаживая шею.
– И правда ли, что развиваешь свой бизнес за счет моей крови и невинных людей, которых твои наемники убивают? Тех, у кого были проблемы и за кем следил Совет, ты подобрала и платишь им кровью и деньгами? Насколько я знаю, это противозаконно, а за слухи и подстрекание народа против правителя и вовсе казнят. Лилиана, вы понимаете, что соблазнили смерть этим способом?
Бессмертная впала в ступор, не зная, как реагировать и что ответить.
– Я точно помню, что такого в нашей сделке не было. – Я наблюдала, как Сойлер растерянно избегала моего взгляда. – Что еще ты скрываешь от меня, Лилиана? – Сделала шаг вперед. – Зачем я и мои сестры тебе на самом деле? Хочешь и меня настроить против короля? Сразу скажу, что не поведусь на такое. Проблем у меня и так достаточно, а особенно сейчас, когда я узнала о твоей лжи.
Та отвернулась к камину. Видимо, поняла, что уже поздно врать.
– Отвечай, пока я могу побыть твоей любимой Ками, не применяя методы жестокой королевы, – выговаривала жестко каждое слово. – Мне самой не хочется снова ею стать, уж поверь.
– Хочешь знать, почему я на самом деле пробудила тебя? – наконец развернулась ко мне Лили с пылающим гневом в ледяных глазах.
– Я хочу знать все.
– Всю жизнь я искала ответ на вопрос, кто убил моего мужа и кто развязал Холодную войну. – Повисла короткая пауза. – Также мне не давал покоя еще один вопрос: откуда
– То есть бессмертные твари, ты хочешь сказать?
– Да, вампиры, – сухо кивнула Лили. – На сотни лет мне пришлось погрузиться в историю, чтобы найти ответы. Я интересовалась у короля, что же случилось в ту кровавую ночь, когда прогремел гром, а затем поле, где гремела битва, окутала тьма? Но бессмертный молчал, притворяясь, будто не услышал мой вопрос.
– Он не знает, что произошло тогда, – улыбнулась я. – Его не было там.
– Позже я поняла это. Решила бросить искать ответ, занявшись другим вопросом: кто убил моего мужа. – Женщина помолчала, будто думала: продолжать или нет. – И знаешь, какую страшную тайну мне пришлось раскрыть?
Я изобразила заинтересованность.
– Николай – предатель, – с горечью усмехнулась Сойлер и направилась к дивану. – Я знаю, что мой муж любил устраивать драмы и играть в карты, но ввязываться в политику и настраивать два королевства друг против друга – не верю в это. Да, алкоголь Ник любил тоже, не отрицаю, но последние годы жизни изменили его настолько, что я не могла понять, что с ним происходит и почему страсть к азартным играм сильно возросла.
– К сожалению, это правда, – подтвердила я, хотя самой было неприятно вспоминать ту историю. – Я ненавидела быть принцессой, – призналась, взглянув на Лили. – Хотела стать рыцарем или простой крестьянкой, но судьба распорядилась иначе. Ревность, жадность и борьба за власть – вот истинное зло, уничтожающее человечество.
– Соглашусь с тобой, но я одного не пойму: зачем Александр убил моего мужа?
– Он не убивал его. Я не знаю подробностей той ночи, но Александр не мог тогда отдать приказ кого-то убить, потому что не был полноценным королем. Его коронация состоялась через три дня после убийства.
– Я не верю ни тебе, ни кому-либо из династии твоего дружка.
– Ну и не надо, – скривилась я. – И все-таки зачем ты нас пробудила? – вернулась я к главному вопросу.
– Чтобы узнать правду, – ответила Лили, но я знала, что ответ неверен.
Мое терпение на исходе. Продолжать дальше бессмысленный диалог не хотелось, поэтому в следующую секунду, оказавшись на диване, я вцепилась, словно зверь, в место, где билось сердце Лилианы.
– Ты же знаешь, со мной не шутят, – напомнила я, заглядывая в ледяные глаза. – Какая бы красивая ложь ни была, королеву не обмануть.
– Почему ты называешь себя королевой, когда на самом деле не являешься ею?
– Ты хочешь заглянуть в мои настоящие глаза? Хочешь увидеть истинную сущность, которая прячется за маской? – спросила я, добавив угрозу и сталь в голос. – Поверь, мне не нужна корона для этого. Не все короли носят корону, и не все вампиры пьют кровь.
Лили охватил страх, но она не показывала его. Бессмертная не теряла своей гордости, хоть и выглядела серой мышкой, которую поймали в мышеловку.
– Я много кого видела в своей жизни, так что не страшен мне даже дьявол, а теперь отпусти, – приказала Сойлер, с ненавистью буравя меня взглядом.