В лабиринтах лжи
Шрифт:
– Как ты нашел меня? Откуда узнал, что я жива?
– Король всегда знает секреты и тайны своей королевы, – прошептал он, наклонившись к уху. Его дыхание обжигало кожу, заставляло покрыться мурашками, одурманивало. – Не ты одна управляешь лабиринтами.
Друзья были правы – он изменился. Передо мной сейчас далеко не тот глупый, ослепленный моей фальшивой любовью, заботливый мальчишка, который вечно бегал в детстве следом, играл в прятки, дарил розы и дергал за косы. Я видела не друга, не принца на белом коне, не маленького милого мальчика, а сильного, мужественного, уверенного в себе, хитрого, обаятельного хищника с дьявольской ухмылкой. Зверя, что выходил на охоту по ночам. Убийцу, который не пощадит никого. Король, готовый посадить на кол любого предателя, врага, злодея. Мужчина, ставший воином. Охотник на чудовищ. Тот
Глядя в его дикий, голодный, хищный глаз, я понимала, что вновь попала в ловушку. Лабиринты лжи оказались настоящими. Нужно было проверить, использовать внушение еще в клубе, когда пришла за информацией к друзьям, но не воспользовалась шансом. Вместо этого доверилась их красивым, но лживым словам. Снова включила человечность не там, где надо. Мы все совершаем ошибки, но не всегда готовы к последствиям. Я всю жизнь от них убегала, потому что боялась взглянуть в глаза собственным поражениям и принять наказание. Боялась проигрыша, так как привыкла быть везде победителем.
«Тот, кто хочет победить, всегда просчитывает заранее ходы, а не бежит за короной».
Моя проблема заключалась в том, что я не думала о своих действиях и не составляла заранее план. Мои мысли все время заняты одним: победой. Если бы я была хоть немного рассудительнее и осторожнее, выбралась бы из лабиринтов лжи и воспоминаний. Избавилась от прошлого раньше, чем оно нашло бы меня.
Ночь XII
Новая игра
После той ночи со мной никто не разговаривал, лишь с усмешкой поглядывали и распускали не самые приятные сплетни за спиной. Слух о моем возвращении распространился по всему городу среди бессмертных, но, к счастью, Совет пока отказывался верить в это, а сам король не спешил объявлять о моем возвращении. Или мне так казалось? Без понятия, но он точно что-то задумал и не делился планами. Еще бы, с какой стати ему доверять бывшей королеве? Честно говоря, ему я тоже не особо верила. В голову закралась мысль, что он что-то внушил мне. Вот уже целую неделю я проживала в его королевском замке как пленница, которую украли из собственного дома, из могилы в лабиринте, где я спала и никого не трогала. Воспоминания больше не мучили, сны практически не снились, голоса прекратили преследовать, но я не радовалась этому. Чувство, что здесь что-то не так, не отпускало. Про сестер я ничего не слышала, не видела их еще по-настоящему в двадцать первом веке, но надеялась, что они живы. Из спальни я никуда не выходила, кроме как в туалет и иногда на улицу в сопровождении охраны.
– Где меня держат? Что это за место? – решила выяснить во время вечерней прогулки.
– Тридевятое царство, – ответил громила в черном с издевкой.
Я внезапно остановилась, развернулась лицом к нему и поняла, что бесполезно спрашивать. Приказ короля молчать и ничего не говорить мне – закон, против которого они не пойдут. На этом прогулка была завершена.
Завтракала, обедала и ужинала только у себя в комнате. Один раз кто-то из работающего здесь персонала сообщил, что меня хотела навестить Мия, но я отказалась ее видеть, потому что была не в настроении. Гнев убивал, но еще больше – желание мести. Жажда задушить ее и всех, кто участвовал в спектакле Лилианы (которая, я уверена, была жива) и короля, росла и росла. В то же время я понимала, что бессильна и слишком слаба, так как Алекс использовал меня, заставляя чувствовать себя такой, но спасибо хотя бы за то, что не требовал больше видеть сны и галлюцинации. Не знаю, сколько точно прошло с того момента, как до меня дошло, что я кукла и пешка в дурацких играх королей. Мне никогда не нравилось быть принцессой, я ненавидела политику и войны, а особенно не могла терпеть власть. Именно за ней
Я не любила розы, но обожала, как и Анжи, фиалки.
Я должна была стать королевой, но не убийцей.
Мне внушали любить день, но я полюбила ночь.
По предсказанию, на свет должен был появиться мальчик, но королева родила девочку, а спустя некоторое время – близнецов, которых в будущем презирали, а вскоре стали бояться.
Так началась моя история, превратившись спустя несколько лет в легенду. Усмехнувшись сумасшедшим мыслям, я оторвала взгляд от окна и вновь оглядела роскошную темницу. Любая несчастная заключенная позавидовала бы и ночами мечтала о такой клетке, где имелось все: свет, большая мягкая кровать с балдахином, столики, широкое окно с подоконником, на котором можно сидеть и любоваться морем. Сама спальня была не слишком ярких тонов, но и не серых. Видимо, король помнил мой любимый цвет, поэтому специально предоставил эту большую комфортную спальню в белой и голубоватой гамме. Меня все устраивало, но не хватало рояля, а книги читать надоело. Два дня назад, когда я пожаловалась Диане, что мне скучно, она принесла блокнот и ручку.
– Алекс передал, чтобы ты вспомнила, как писать, – положила их перед носом бывшая подруга и, судя по черной форме, охотница.
Я закатила глаза, запрокинув ноги на белоснежный стол. Бессмертная не возражала, но с осуждением буравила меня взглядом.
– А в школу меня вернуть он не собирается? – без интереса спросила.
– Нет, у него другие планы.
– И какие же? Отправить обратно в могилу в лабиринте? – с надеждой поинтересовалась я.
– Не знаю, – пожала плечами Диана и вышла из комнаты.
Я просидела в таком положении долго, сверля дверь ненавидящим взглядом.
На следующий день, в воскресенье, когда я мысленно считала, сколько красивых золотистых узоров на потолке, в дверь впервые соизволили постучать.
– Войдите, – крикнула я, продолжая лежать на полу, раскинув руки в стороны, как погасшая звезда, которую сорвали с неба и бросили на землю.
В спальню вошла Марьяна, а если быть точнее, Надия. Та самая голубоглазая блондинка, что на самом деле брюнетка, унаследовавшая внешность матери, а характер, наверное, отца. Сейчас девушка вернула настоящий цвет волос и сняла линзы. На ее месте я бы осталась высокомерной блондинкой. Надии больше шел бывший образ, может, потому, что я не хотела видеть дочь настоящей и питать надежды, которые никогда не сбывались. Мне никого не хотелось видеть из близких и родных. Своим видом они раздражали и одновременно делали больно. Хоть я и прятала эмоции, все равно смотреть им в глаза для меня было пыткой. Кстати, ледяной взгляд Лили на самом деле принадлежал моему отцу, поэтому было ужасно в них заглядывать. Лилиана – копия моих родителей. Когда женщина казалась доброй и милой, открытой и теплой, то напоминала мою мать, а образ строгой, хладнокровной, мужественной, уверенной навевал воспоминания об отце после смерти королевы, которые я отгоняла каждый раз. Алекс здорово продумал все детали в этой игре, стыдно не признать.
Надия присела рядом на край кровати, а я закрыла глаза, чтобы не видеть ее лицо, напоминающее мое. Девушка знала, зачем мне приходилось так делать, поэтому тихо усмехнулась, но слух, к сожалению, у бессмертных намного острее и лучше, чем у людей.
– Отдыхаешь, мама? – Последнее слово из нее вылетело как плевок.
– А что еще мне делать? – с закрытыми глазами спросила я.
– Ну не знаю. Заполнять личный дневник, писать, какие мы жестокие, как ужасно поступили с королевой, – с наигранной иронией и сочувствием перечислила Надия.
– И какой смысл в этом? – устало выдохнула я. – Заполняют дневники только дураки и трусы, нормальные скажут все в лицо.
– И почему тогда ты не делаешь этого? Почему не кричишь, не осыпаешь всеми проклятиями нас, не рушишь свою клетку?
– Хочешь, чтобы я вцепилась в твою глотку?
– Жду не дождусь.
– Жди дальше.
В спальне повисла тишина. Я думала, что заснула, но голос Надии дал понять, что она все еще здесь.
– Почему ты внушаешь себе, что ни разу не видела своего отражения в зеркале?