В лабиринтах памяти. Часть 2
Шрифт:
Молчание затянулось, и Элайджа, темные глаза которого не отрываясь следили за нерешительным лицом жены, которая отчаянно пыталась разобраться в собственных эмоциях, сделал шаг вперед, осторожно касаясь тонкой девичьей ладони кончиками пальцев.
— В чем дело, птичка? Зачем ты пришла? Неужели соскучилась?
Тонкая улыбка, мелькнувшая на мужских губах, неожиданно разозлила Еву, и она, сузив глаза, подняла на Майклсона холодный взгляд.
— Не льсти себе, — зло выдохнула она, отмечая, как от ее ледяного тона лицо мужа едва заметно исказилось от боли, — три года слишком большой срок.
— В объятьях Зальцмана? — процедил вампир, и его руки сжались в кулаки, что не ускользнуло от внимания Евы.
— Это не твое дело, — отозвалась она, пытаясь унять дрожь в голосе, — ты не сдерживал себя, трахаясь с Хлоей прямо на моих глазах. Мои отношения с Алариком тебя не касаются.
— Ты, может быть, забыла, что до сих остаешься моей женой? — окончательно разъярился Элайджа, наступая на побледневшую Еву.
— Это ты забыл от этом, — зло выдохнула та, выставляя перед собой руки, когда Майклсон оказался совсем близко.
— А не напомнишь, почему? — вскинул бровь Первородный, и лицо Евы застыло, потому что она поняла, что имеет в виду ее муж. Помимо воли, черные глаза наполнились слезами, и Элайджа мгновенно подался вперед, пытаясь притянуть жену к себе.
— Прости, птичка, — мягко проговорил он, сжимая дрожащие девичьи плечи, — за это, и за все, что я сделал, пока был без эмоций. Но ты ведь знаешь, что это был не мой выбор. Так для чего ты пришла?
— Софи…
Темные глаза Первородного впились в лицо Евы, которая никак не могла подобрать слова.
— Что с ней?
Девушка видела, как на лице Майклсона отразился настоящий испуг и поспешила успокоить его.
— Ничего страшного, — медленно проговорила она, поднимая на Элайджу нерешительный взгляд, — но… Она хочет видеть тебя. Из-за твоего ухода у Софи случился приступ стихийной магии, а это…
— Где она?
— Сейчас в школе, — тихо отозвалась Ева, — нам… нам с тобой нужно кое-что обсудить.
— О чем ты говоришь? — прищурился Майклсон, не сводя взгляд с лица жены, которая кусала губы, не решаясь начать, — что мы должны обсудить?
— Ты хочешь быть с Софи?
Вопрос Евы заставил Элайджу пораженно замереть, и теперь уже он не мог подобрать слов, чтобы ответить ей. Вампир поднял на жену недоверчивый взгляд, и та увидела, как в его темных глазах вспыхнул крохотный огонек надежды.
— Очень хочу, птичка, — хрипло проговорил он, не сводя взора со смущенного лица жены, — с ней и с тобой.
— Речь идет только о нашей дочери, — вспыхнула Ева, — она нуждается в тебе.
— А ты — нет?
Голос Первородного был полон горечи, и девушка свела брови, ничего не отвечая. Несколько секунд они оба молчали, пока тишину не нарушил безжизненный голос Элайджи.
— Ты никогда не сможешь простить меня, птичка?
— Сейчас главное — наша дочь, — тихо отозвалась Ева, пряча взгляд, — она ждет тебя.
— Конечно, — кивнул Майклсон и его лицо застыло в ледяной маске.
Не говоря больше ни слова, они вышли из дома, направляясь в школу. Софи нашлась в столовой, где они с Джо и Лиз сидели за столиком у окна, собирая, словно пазл, разбитую магией посуду. Завидев отца, Софи радостно вскрикнула, и побежала им навстречу, широко улыбаясь. На лице Элайджи
— Ты же больше не уйдешь, папочка? — прищурилась Софи, заглядывая отцу в глаза.
— Нет, любовь моя.
— Ты будешь жить с нами?
Стоящая рядом Ева застыла, слыша вопрос дочери, и Майклсон бросил на жену быстрый взгляд, в котором девушка с ужасом увидела хитрый огонек. Софи не сводила с отца требовательного взгляда, ожидая ответа, и Элайджа откашлявшись, невинно проговорил:
— Я с удовольствием, детка.
— Ура! — воскликнула малышка, и перевела взор на Еву, застывшую с открытым ртом, — ты рада, мамочка?
Та несколько секунд молчала, все еще не веря в коварство мужа, но вскоре ее глаза сузились, а на лице отразилась мрачная решимость.
— Конечно, рада, милая, — наигранно весело проговорила она, бросая на Майклсона убийственный взгляд, — теперь будет с кем оставить тебя вечером, когда я пойду на ужин к Аларику.
========== Часть 44 ==========
Оставив Софи под присмотром мужа, который после слов о свидании с Алариком окинул ее прищуренным взглядом, едва сдерживая злость, Ева вернулась в галерею. Там девушка погрузилась в работу, желая хоть немного отвлечься от мыслей о том, что, вступив в сговор с дочерью, Элайджа Майклсон добился возможности поселится с ней в одном доме.
Это просто не укладывалось в голове, и у Евы было миллион причин для того, чтобы в грубой форме объяснить вампиру то, что это крайне плохая идея, но неподдельная радость в глазах Софи, вспыхнувшая после того, как Первородный выразил желание жить с ними, не оставила ей ни единого шанса. Огорчать дочь, едва пережившую приступ стихийной магии, девушке совсем не хотелось. А значит, ей придется как-то смириться с тем, что Элайджа вновь будет в их жизни.
Еве пришлось продать свой дом в Маноске, для того, чтобы купить небольшой коттедж в Мистик Фоллс, который ей помог найти Рик. Поскольку Софи нуждалась в помощи, которую ей могли оказать только в школе Кэролайн, принять это решение было очень легко. Дом был небольшим — гостиная, кухня и две спальни — но очень уютным. Сначала они жили в нем втроем, вместе с Себастьяном, но теперь, когда брат поступил в колледж и вернулся в Марсель, Ева делила свою спальню с Софи, а комната Себа пустовала. И это было как нельзя кстати, потому что в противном случае им с Элайджей пришлось бы поселится вместе, в виду того, что диван в гостиной, который Ева купила в антикварной лавке, совсем не подходил для организации ночлега, других же спальных мест в доме просто не было.
Очень скоро поняв всю бессмысленность своих попыток отвлечься о мыслей о предстоящем соседстве с Первородным, Ева тяжело опустилась на кресло в своем крошечном офисе, обессиленно прикрывая глаза.
Конечно, она блефовала, когда говорила об ужине с Алариком. Эти слова вырвались сами собой, когда она поняла, что Майклсон, воспользовавшись поддержкой дочери, обвел ее вокруг пальца. Элайджа вовсе не скрывал своего намерения вернуть ее, и Еву страшила перспектива проживания с ним в одном доме. Потому что она знала не понаслышке, на что способен ее муж, когда хочет получить желаемое.