В лабиринте
Шрифт:
– - Тихо-тихо, -- снова слышится голос Андрея.
– - Не плачь, всё пройдёт.
Марина с трудом моргает и переводит воспалённый взгляд на его лицо. Она хочет возразить, сказать, что и не думала плакать, потому что ей всё это снится, но с пересохших губ не слетает ни звука. Ей больно говорить, ей даже думать больно, поэтому когда в уши втекает чей-то утробный вой, по тональности больше напоминающий жалобный скулёж собаки, осознание обрушивается с тяжестью наковальни, вдавливая содрогающееся тело в реальность.
– - Маленькая моя, -- Андрей целует Марину в покрытый испариной лоб, -- маленькая...
Марина, сморщившись,
– - Тише, -- говорит Андрей.
Он качает Марину на коленях и повторяет одно и то же, а она ревёт умирающим зверем и никак не может остановиться. Отрешение помогает ей забыться, но ненадолго, потому что вместе с осознанием приходит новая боль, а затем становится так плохо, что Марина начинает вырываться. Ей хочется бежать, прятаться, спасаться. Этот мир не нравится ей, от него одни неприятности.
– - Нет, мелкая, ты никуда не пойдёшь, -- натужно хрипит Андрей, крепче стискивая объятия.
Он опрокидывается на кровать и придавливает Марину к стенке, мешая бесноваться. А она продолжает биться с ним. Уже даже не ради побега, а просто так, вымещая обиду и разочарование. Но усталость всё-таки берёт своё: сперва ноги и руки перестают слушаться, так что движения становятся замедленными и вялыми, а затем голова тяжелеет и последние мысли улетучиваются, оставив после себя только глухой вакуум.
Марина смотрит на Андрея, моргая медленно, будто нехотя, а он, в свою очередь, не отрывает взгляда от неё.
– - Не повезло тебе, мелкая, -- тихо говорит он, улыбаясь так невесело, что затихшая боль вспыхивает слепым пятном, -- но ты это переживёшь, я знаю. Нам от отца не только упрямство досталось, но и сила духа. Так что всё будет хорошо, мелкая, всё у нас будет замечательно.
Марина закрывает глаза, слушая его бормотание. Она некоторое время пытается прорваться сквозь заполонившую голову вату, но потом сдаётся. Обо всём можно и подумать, и поговорить завтра, в конце концов. А пока нужно спать.
***
Просыпается Марина от слишком громкого сигнала телефона. Усилием воли разлепив глаза, она кривится из-за яркого солнечного света и облизывает пересохшие губы. Хочется пить и умереть, причём первое почему-то сильнее.
Марина приподнимается на локте и с удивлением обнаруживает на тумбочке рядом с кроватью стакан с водой и лист бумаги. Рука сама тянется вперёд, так что с жаждой получается справиться довольно быстро, затем Марина долгим взглядом смотрит на листок, но брать его не решается. Вместо этого она закрывает лицо ладонью и вздыхает тяжело и тоскливо. Утро нового дня не кажется ей приятным, оно разрывает ей нутро своей неизбежностью.
Сев, наконец, Марина оглядывает спальню и, нахмурившись, смутно припоминает, что Андрей привёз её к себе минувшим вечером. Судя по проносящимся в голове отрывочным картинкам, он долго успокаивал её, а потом уснул рядом -- Марина до сих пор чувствует согревающие её теплом и нежностью объятия.
Невесёлая усмешка кривит губы. Подумать только, её счастье сломано, судьба разрушена, а она
Марина заворачивается в плед, борясь с лёгким ознобом, и сползает с кровати. Пол неприятно холодит ступни, но она не морщится, а осторожно, боясь не удержаться и упасть, идёт на кухню. Ей хочется найти Андрея, потому что без его присутствия ей не по себе, тем более что произошедший несколько часов назад болезненный разрыв ядом жжёт сердце. Андрей -- редкостный пакостник, но без него Марина загнётся -- она знает это.
На кухне оказывается пусто. Нахмурившись, Марина заходит в зал, но и там никого нет, поэтому она возвращается в спальню, усаживается на кровать и поджимает ноги. Её не покидают ни озноб, ни эмоциональное похмелье, поэтому она, дрожа, смотрит в одну точку и не шевелится, ощущая себя разбитым сосудом. Не хочется ничего делать, не хочется никого видеть. Единственное желание Марины сейчас -- сидеть неподвижно и чувствовать присутствие Андрея, чтобы он бродил где-то там, в комнатах, ставил чайник, разговаривал с кем-нибудь по телефону и, главное, не трогал её. Для него это раз плюнуть, потому что при всём своём характере уважать чужие потребности он всё-таки умеет.
Звонок мобильного взрезает тишину, но Марина даже не вздрагивает. Она медленно поворачивает голову и, наткнувшись взглядом на телефон, который почему-то лежит на подушке, округляет глаза. На дисплее высвечивается фотография Андрея -- та самая, единственная.
– - Алло?
– - хрипло говорит Марина, пытаясь взять себя в руки и начать, наконец, соображать.
– - Мелкая, -- жизнерадостно откликается Андрей, -- ты там спишь всё ещё? Вставай, раб, солнце уже высоко!
Марину дёргает от его тона, но реагировать колкостью на колкость нет сил, поэтому она лишь глубже зарывается в плед. В горле снова пересыхает от накативших воспоминаний, и она кидает взгляд на стакан, но он пуст, как бы она ни надеялась на обратное.
– - Слушай, -- вздыхает Андрей, не дождавшись ответа, -- я могу, конечно, сказать, что понимаю твои чувства, но я нихрена их не понимаю, поэтому буду честен. Надеюсь, ты меня за это простишь. Знаешь, сидеть и сверлить взглядом точку над телевизором целыми днями -- плохая затея, поэтому вставай с кровати и дуй на улицу, потом -- на учёбу, а затем -- в новую жизнь! Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому можешь не прикидываться плесенью, всё равно не поверю.
Марина устало закрывает глаза. Его увещевания, вопреки ожиданиям, не вдыхают в неё жизнь. Напротив -- ей становится ещё гаже осознавать свою никчёмность. Однако вступать в полемику касательно своей душевной боли она не хочет, потому что Андрея в таком настроении может переубедить только каток. Который переедет его пополам.
– - Где ты?
– - спрашивает Марина, прижав ладонь ко лбу.
Андрей отвечает незамедлительно:
– - В аэропорту.
Марина распахивает глаза, и мир, кажется, вздрагивает вместе с ней. Вцепившись пальцами в край пледа, она вжимает трубку в ухо и переспрашивает:
– - Где?
– - В аэропорту, -- охотно повторяет Андрей.
– - Улетаю я, мелкая, на пмж в другой город.
Марине становится нечем дышать. Судорожно засопев, она скидывает ставший жарким плед и вскакивает на ноги. Ужас толкает её в спину, заставляя метаться из стороны в сторону.