В лапах страха

Юрин Александр

«Три девятки, МММ. Интересно».

– Майор, – скользнули идеальные стежки бархатного голоса, каким в голливудских фильмах обычно говорят миллионеры в преклонном возрасте.

Широкая тень качнулась и решительной генеральской поступью вышла в свет фар.

Григорий Викторович всегда угадывал генерала в толпе штатских именно по походке – как-то они так ходили по-особенному, будто подчиняясь некоему негласно писаному уставу, который не дозволялось нарушать даже находясь «по гражданке».

– Майор,

на пару слов, – пухленькая фигурка замерла в метре, на следака взглянули слезящиеся от мороси глазки.

«Штабной, – подумал Григорий Викторович. – Явно штабной. Видать и впрямь, под кого не того копаю».

– Простите, а с кем имею честь? – спросил следователь, пытаясь как можно тщательнее рассмотреть таинственного собеседника.

Толстячок ухмыльнулся, поджал пухленькие губки, смахнул влагу с залысин.

– Боюсь, мы не знакомы, – он показано смутился и заулыбался ещё шире, как бы силясь разрядить обстановку. – Просто вы так на меня смотрите... Извините, но тут одно из двух: либо вспомнить меня пытаетесь, либо, так сказать, запомнить.

«Ничего себе! – Григорий Викторович с трудом удержался, чтобы не потереть недельную щетину на подбородке. – А не так- то проста штабная рыбка! Наверняка тот ещё удавчик. Как бы ни заглотил, чего доброго...»

– Расслабьтесь, майор, мне нужно просто с вами поговорить, – улыбка пропала, но голос остался прежним: бархатистым, немного с издёвочкой – так обращаются к человеку, роль которого в повседневной жизни незначительна и, по большей части, несёт неприятности. – Может, пройдём в машину? Сыровато как-то сегодня... не то, что вчера.

Толстячок прокатился с носка на пятку – сама манерность.

– Всё же хотелось бы сначала узнать, с кем имею честь беседовать? – Григорию Викторовичу совсем не нравилось происходящее, но возможность распутать неподатливый клубок прямо сейчас буквально уволакивала вслед за генералом.

«Вот и мне на шею накинули петлю. Сейчас затянется очередной узелок, и я стану частью клубка. Хотя кого обманывать – давно уже стал!»

Толстячок потупил взор, нехотя протянул ручку с коротенькими пальчиками.

– Моя фамилия... Чистоплюев. Возглавляю региональный штаб ФСБ. Точнее отделение в вашем городе.

– В нашем городе? – Григорий Викторович специально взял паузу, так как странная интонация уже явного генерала слегка потревожила его. Особенно эта заминка перед фамилией. Собеседник то ли так гордился ею, что даже вставлял неуместную паузу перед заглавной буквой, то ли попросту выдумал всё на ходу, а оттого заминка вышла спонтанной. Штабной был явно не дурак, и что именно он затевает, вряд ли получится так легко выведать. Если, конечно, он сам не пожелает этого.

– Да, и в вашем тоже, – сухо продолжил Чистоплюев. – Я работаю по всему Центральному Федеральному округу, так что

приходится много разъезжать. Тут у вас кое-что произошло. Как раз на счёт этого я и собирался с вами поговорить... э... – Протянутая ручка дрогнула, но не неуверенно, а скорее даже назидательно.

«Да, с этим так просто не сладишь. По любому вывернется», – подумал следователь и пожал протянутую ладонь, которая оказалась неправдоподобно сухой и тёплой.

– Староверов Григорий Викторович, начальник следователь отдела...

– Я в курсе, – перебил Чистоплюев. – Ну, так пройдёмте, нечего тут стыть, – он выдернул ладошку из мозолистых пальцев следака и засеменил к машине.

Григорий Викторович крякнул, поспешая следом.

– А неплохо нынче в ФСБ живут, а? – он осторожно коснулся крыла джипа, словно опасаясь осквернить дорогущий автомобиль отпечатками пальцев простого смертного.

– Да тут и у вас, некоторые, не отстают, – парировал Чистоплюев и как-то неестественно протиснулся в салон джипа: словно сытый кузнечик – в утробу богомола.

Григорий Викторович откашлялся, аккуратно потянул за ручку: та еле слышно щёлкнула. Дверца послушно отворилась, а из салона дыхнуло лавандой и дорогой кожей.

– Впечатляет... – кивнул Григорий Викторович, устраиваясь на шикарном кресле рядом с местом водителя, – он даже старательно постучал подошвами ботинок друг о друга с той стороны, чтобы не натащить внутрь уличной грязи.

– Ну, будет вам... – отмахнулся Чистоплюев, настраивая климат-контроль. – Право, это уже лишнее.

– Я, признаться, не бывал ещё в столь шикарных апартаментах.

– Апартаментах? – Чистоплюев смешно выгнул шею, точно удивлённый какаду. – Странно, вы так говорите, будто я тут живу, – он наконец прекратил накручивать рукоятку кондиционера и мерно положил пальчики на руль. – Хотя я и впрямь, последнее время, осел в ней основательно. Впору даже укореняться, как бы глупо это не прозвучало.

Григорий Викторович деликатно улыбнулся, показывая всем своим видом, что понял и с достоинством оценил плоский генеральский юмор.

– Ну, в такой и я, думается, укоренился бы, – добавил он, осторожно касаясь пластикового уплотнителя на боковом стекле. – И сколько нынче НЕЧТО ПОДОБНОЕ стоит?

Чистоплюев озорно улыбнулся, постучал большими пальчиками по рулю.

– Дорого, майор. Очень дорого.

– Хм... Даже так. Что ж... Вы постоянно называете меня по званию, значит, как понимаю, дело, скорее всего, касаемо службы?

– Вы всё верно понимаете, – кивнул Чистоплюев, выключая фары. – В принципе, не хотелось подобную конспирацию затевать. Тем более подкарауливать вот так. Но вы должны понимать: дело деликатное и не терпит огласки. Да и ко всему нежелательно, чтобы нас кто-нибудь видел вместе.