В лапах зверя
Шрифт:
Боже…
Мы провели вместе ночь, но не говорили вообще… Какой пиздец… По-другому и не скажешь…
И сейчас мне уже кажется, что и не будет разговора. Потому что Сандр не отпускает, а галстук, шелковый, дорогой, мягко тянет и тянет вверх, заставляя запрокидывать голову выше…
Поза подчинения, покорности, беззащитности.
Сандру нравится это. Я уже знаю. Выучила.
Да и ответа на свой вопрос я не жду, на самом деле. Потому что… Ну что он скажет? Не правду же…
Но Сандр отвечает, удивляя меня
— Не могу… — и, пока я, безмерно изумленная тем, что он вообще решил передо мной объясниться, раскрываю рот, Сандр договаривает, — остановиться.
Э-э-э…
Это не то, что я хотела услышать!
И это вообще ничего не объясняет!
Но возмутиться мне не позволяют.
Сандр, словно исчерпав лимит на разговоры, подхватывает меня под ягодицы одной рукой, легко, словно ничего не вешу вообще, а второй ловко затягивает свой галстук прямо поверх моего. Словно поводок.
И в глаза смотрит так, что я дрожать начинаю.
И тут непонятно, то ли от возмущения его бесцеремонностью, то ли от возбуждения и предвкушения того, что будет.
Обязательно будет.
И я совру, если скажу, что не хочу этого.
Он не может остановиться.
А я не могу остановить его.
И не хочу, что самое страшное.
Мы — два сумасшедших. Надо же, как совпало все…
___________________________________
В следующей главе будет огонь) Надеюсь, завтра ее отредачу и порадую вас в выходной)))) Спасибо, что вы со мной, мои хорошие! Я не имею сейчас возможности отвечать на комментарии, но читаю все-все! И кайфую от каждого) Пишите больше, это - мое вдохновение! Как думаете, кстати, они поговорят вообще?))) Или Сандр еще не наигрался?
Глава 37
“Не могу… остановиться… — бьет колоколом о пустые стенки моей черепушки, — не могу… не могу… не могу…”
Это так откровенно… И так жутко…
Если он не может, то что я?
А я — ничего.
Я послушно открываю рот, позволяя брать себя. Целовать, грубо, очень по-собственнически, до ужаса жадно и бесцеремонно. Он делает все так, словно имеет на это полное право.
Словно я ему его давала…
Хотя, кто меня спрашивал?
Он — точно нет.
Я распята под ним, распластана на кровати, и даже пошевелиться никакой возможности. Сандр Словно с ума сходит, наказывает меня этим поцелуем, добиваясь одного: полной покорности.
И я уплываю.
Покорно.
Где-то на грани стремительно меркнущего сознания — паника, паника, паника!!!
Но далеко. Все дальше и дальше…
А здесь и сейчас — плотное облако невероятного огненного предвкушения, перемешанного со страхом.
Он мне больно же делал…
Но потом… Потом еще что-то делал, отчего я поймала исключительный кайф. И теперь воспоминания от того,
Умножаются!
Сандр отрывается от меня, приподнимается, опираясь на руку, ту самую, в которой зажат галстук, обхватывающий мою шею, смотрит, ведет пальцами по щеке, трогает натертые губы…
— Какая ты… — хрипит он, и я внутренне замираю, ожидая продолжения. Но его нет.
Он не говорит, какая я… Не говорит!
А мне так хочется услышать…
Сандр отжимается от покрывала, садится надо мной на колени, фиксируя бедрами, чтоб я никуда не уползла, и медленно, глядя мне в глаза, расстегивает рубашку. До конца.
И это настолько залипательное и одновременно пугающее зрелище! Куда там стриптизу!
Я завороженно смотрю, как постепенно распахивается темный шелк рубашки, как обнажается смуглая, невероятно привлекательная грудь, поросшая темным волосом. О-о-о… Ему бы это в тик-ток выкладывать… Все бабло было бы его… Прокачанный пресс, не сухой, но явно заметно, что очень твердый, очень жесткий, и брюки, классические, с ремнем. И кто сказал, что классика скучная? Вообще ни разу!
— Нравится? — Сандр усмехается, и я торопливо отвожу взгляд, словно на горячем поймали.
Не отвечаю.
— Сними это, — он указывает на пуловер.
Закусываю губу, мотаю головой упрямо.
Нет уж!
А то он подумает, что мне уже все нравится.
А мне…
А пофиг!
Нет, и все!
— Хорошо, — Сандра, похоже, вообще никак не огорчает моя попытка в независимость, — сам.
Он тянется вперед, полы распахнутой рубашки падают на меня по бокам, и я судорожно пытаюсь сделать вдох, настолько остро его горячая кожа ощущается через все слои одежды! Ожогом!
Сандр снова целует, гладит, рычит едва слышно…
А в следующее мгновение отстраняется и отбрасывает в сторону мой пуловер!
Боже! Это что за фокусы? Когда успел-то?
Или я настолько не в себе во время его поцелуев, что и не понимаю ничего, что он со мной делает?
Сандр, между тем, довольно усмехаясь моему, наверняка, жутко забавному выражению лица, стягивает с плеч рубашку… О-о-о… Можно, я закрою глаза?
— Смотри на меня, Лика, — тут же приказывает он.
И да, я смотрю.
Куда мне деваться, если повсюду он?
— Рубашку, — кивает он на мою, застегнутую на все пуговицы блузу. И, заметив снова мою заминку и попытку в несознанку, добавляет, — или я снова сам. Но тогда ты ее обратно не застегнешь…
Ох… Черт…
— Хотя… — тут же продолжает он, — нахрен ее. Слишком пошло.
После этих слов Сандр чуть наклоняется и резко дергает рубашку в разные стороны!
Пуговицы разлетаются, словно пули мелкого калибра, с дикой скоростью. Наверно, даже кое-какие из них в стенах застревают!