В логове львов

Фоллетт Кен

– Я теперь хорошенько обновлю гостевую спальню, обставлю подходящей мебелью, чтобы ты приехала в любое удобное для тебя время и расположилась в ней.

– Хорошо.

– В какой цвет мне покрасить стены?

– Не знаю.

– Но у тебя же есть любимый цвет?

– Наверное, все-таки розовый.

– Тогда я и выберу розовый. – Эллис выдавил из себя улыбку. – Ну, пойдем отсюда?

В машине по дороге домой она спросила, будет ли он возражать, если она проколет себе мочки ушей.

– Не могу тебе сразу ответить, – осторожно прореагировал он. –

А как мама относится к такой идее?

– Она говорит, что не будет возражать, если только ты тоже не возражаешь.

Была ли Джилл настолько мила, чтобы искренне включить его в процесс принятия решения по сугубо семейному вопросу, или же старалась переложить на него ответственность?

– Мне не особенно нравится твое намерение, – сказал Эллис. – По-моему, ты все еще слишком юна, чтобы дырявить себя ради украшений.

– Тогда ты наверняка считаешь меня чересчур юной и для встреч с каким-нибудь молодым человеком?

Эллиса так и подмывало ответить: да, считаю. Она действительно еще не готова к этому. Но не мог же он запретить ей взрослеть?

– Ты уже достаточно большая и можешь ходить на свидания с мальчиками, но только не вступать с ними в серьезные отношения, – сказал он.

Потом искоса бросил взгляд на дочь, чтобы уловить ее реакцию. Она выглядела так, словно он удивил и одновременно позабавил ее. Быть может, у них теперь не была в ходу архаичная формулировка «серьезные отношения»?

Когда они вернулись, на подъездной дорожке уже припарковал свой «Форд» Бернард.

Эллис поставил «Хонду» позади него, и они с Петал вошли внутрь дома. Бернард расположился в гостиной. Низкорослый мужчина с очень короткой стрижкой, он был добряком по натуре, но начисто лишенным воображения. Петал радостно приветствовала его, обняв и поцеловав. Он казался немного смущенным. Крепко пожал Эллису руку и задал традиционный вопрос:

– Ну что там наше правительство в Вашингтоне? Все еще функционирует отменно, как часики?

– Да, по своему обыкновению, – ответил Эллис.

Они полагали, что он служит в государственном департаменте, а суть его ежедневной работы состоит в чтении французских газет и журналов для составления сводки главных новостей, необходимой французскому отделу министерства иностранных дел.

– Выпьешь пивка?

Эллису пива не хотелось вовсе, но он согласился выпить, чтобы просто проявить дружелюбие. Бернард отправился в кухню. Он был управляющим по вопросам кредитования крупного универмага в Нью-Йорке. Казалось, Петал он нравился, она его уважала, и он сам испытывал к ней сдержанную привязанность. Других детей они с Джилл так и не завели. По всей видимости, тот специалист, к которому обращался Бернард, ничем не смог ему помочь.

Он вернулся с двумя бокалами пива и отдал один из них Эллису.

– А тебе самое время отправляться делать домашнее задание, – обратился он к Петал. – Папа непременно попрощается с тобой, прежде чем уехать.

Петал еще раз поцеловала его и убежала наверх. Когда она уже не могла их слышать, он сказал:

– Обычно девочка не столь нежна со мной. Такое впечатление,

что она устраивает это демонстративно, как только ты приезжаешь в гости. Даже в толк не возьму, почему.

Зато Эллис прекрасно понимал причину, но не желал пока всерьез задумываться над ней.

– Не надо ни о чем беспокоиться, – сказал он. – Как продвигается твой бизнес?

– Неплохо. Высокие процентные ставки по кредитам не ударили по нам до такой степени, как мы опасались. Оказалось, что люди по-прежнему готовы одалживать деньги, чтобы покупать нужные им вещи. По крайней мере, в Нью-Йорке.

Он тоже сел и принялся потягивать пиво из своего бокала.

У Эллиса неизменно возникало ощущение, что он слегка пугает Бернарда своим крепким телосложением. Это проявлялось даже в том, как он двигался по комнате, уподобляясь собаке, которая редко допускалась внутрь дома и потому всегда держалась чуть поодаль, чтобы находиться вне досягаемости для удара.

Они еще немного поговорили об экономике, а Эллис выпил свое пиво как можно быстрее, потом поднялся, готовый к отъезду. Подойдя к подножию лестницы, выкрикнул:

– До свидания, Петал!

Она выскочила на верхнюю лестничную площадку.

– Так как насчет проколки моих ушей?

– Могу я поразмыслить над этой проблемой? – спросил он.

– Конечно. Пока!

Вниз спустилась Джилл.

– Я отвезу тебя в аэропорт, – сказала она.

– Хорошо, спасибо. – Эллис был немного удивлен ее предложением.

Уже по пути, сидя в машине, Джилл сообщила:

– Петал говорит, что не хочет проводить уик-энд у тебя.

– Знаю.

– Ты этим сильно расстроен, верно?

– А разве по мне заметно?

– Я твои настроения различать умею. Я ведь была твоей женой. – Она сделала паузу. – Мне действительно жаль, Джон.

– Вина целиком лежит на мне. Пока я не появился, у нее был дом, мама и папа – то есть все, что необходимо любому ребенку. А я не просто лишняя фигура в ее мирке. Я стал невольной угрозой ее счастью. Я – вторгшийся к ней в жизнь чужак, дестабилизирующий фактор. Вот почему она так нежно обнимает Бернарда в моем присутствии. Она не хочет причинить мне душевную боль и поступает так, потому что боится потерять его. И именно я вызываю у нее этот страх.

– Она справится с ним, – сказала Джилл. – В Америке нет числа детям, у которых два отца.

– Меня это не оправдывает. Я наломал дров и теперь должен принять последствия.

Она снова удивила его, похлопав ладонью по колену.

– Не надо судить себя слишком строго, – сказала она. – Ты просто не создан для такой жизни. Я это поняла уже через месяц после нашей свадьбы. Тебе не нужна простая работа, не нужен дом в пригороде и дети не нужны тоже. Ты немного чокнутый. За это я сначала полюбила тебя, и по той же причине так легко рассталась с тобой. Я влюбилась в тебя, потому что ты был ни на кого не похож: сумасшедший, эксцентричный, способный взволновать. Ты мог вытворить что угодно. Но такие люди никогда не создают нормальных и прочных семей.