В лучах прожекторов
Шрифт:
От звукоулавливателя не ждали успешных поисков самолетов противника. Теплов рассуждал просто: раз дали – надо использовать. В конце концов это лучше, чем ничего. Надо было только старшего сержанта Тур-чина настроить на то, чтобы он сам управлял прожектором: или по данным этого звукоулавливателя при самостоятельном поиске, или по команде командира взвода при сопровождении целей, пойманных другими станциями.
На землю опустились сумерки. Расчеты прожекторных станций и командных пунктов подразделений опять заняли свои боевые посты. Было объявлено первое положение.
В Москве
«Граждане, воздушная тревога! Граждане, воздушная тревога! Покиньте помещения, перейдите в бомбоубежище…»
К Москве снова приближалась армада немецко-фашистских бомбардировщиков.
В 21.30 подразделениям 1-го прожекторного полка была дана команда «К бою». Все расчеты подготовились к боевой работе. Майор Волков сказал дежурившему на НП полка лейтенанту Белову:
– Смотрите, небо почти полностью затянуто облаками. Лишь кое-где небольшие просветы. Это на руку немцам. Хорошо хоть облака высоко. Вражеские самолеты пойдут ниже…
Сдвинув брови к переносице, Белов озабоченно заметил:
– Высота облачности около трех тысяч, товарищ майор. Противнику выгоднее идти выше облаков, скрытно.
– Летчики уже предусмотрели перехват самолетов противника выше облаков,– успокоил его Волков.– Будут искать по тени, образующейся от самолета на верхней стороне облаков от света луны, по выхлопным газам, а также по силуэту самолета на фоне облачности, подсвеченной снизу прожекторами.
– Самолеты противника приближаются к пятому СПП,– доложил дежурный связист.
Бомбардировщики шли рассредоточено по фронту и в глубину, на большей, чем в прошлую ночь, высоте. Маскируясь облачностью, они пытались скрытно пройти над зонами ПВО. Кое-где за облаками была слышна отдаленная пулеметная стрельба: истребители атаковали обнаруженные цели.
С приближением самолетов к переднему краю пятого светового поля все станции-искатели начали поиск. Но лучи упирались в серые облака. Светлые пятна от них бегали из стороны в сторону в поиске бомбардировщиков.
В одиннадцатом часу станция-искатель ефрейтора Бурова четвертой роты пятого СПП, расположенная около станции Алабино, осветила двухмоторный бомбардировщик Ю-88. Он летел на высоте трех тысяч мет-роз. Подключились станции-сопроводители ближайших позиций, стали сопровождать врага.
Поблизости оказался истребитель. Летчик внуковского полка младший лейтенант Лукьянов зашел в хвост бомбардировщику и открыл огонь. Несколько секунд длилась пулеметная дуэль истребителя и фашистского самолета, потом оборвалась. Истребитель взревел на вираже, зашел на повторную атаку. Она оказалась удачной: самолет врага был сбит.
Некоторые бомбардировщики начали бомбить Наро-Фоминск и Можайск. Они стремились привлечь внимание истребителей, прикрывавших Москву.
Было 22 часа 25 минут, когда станция-искатель сержанта Михайлова
– Пятьсот третья, пятьсот четвертая, пятьсот девятая, сопровождать самолет противника! – приказал Теплов.
Однако сопровождать пришлось недолго: фашистские летчики набрали высоту и нырнули в облака. Убедившись, что облачность плотная, тянется далеко в глубь светового поля, Теплов доложил об этом на РКП, после чего скомандовал: «Рубильник!»
Станции-искатели сержантов Леонова и Михайлова продолжали поиск новых целей.
Прожекторная станция второй линии взвода Теплова располагалась у деревни Долгино. Начальник ее сержант Турчин заметил на фоне посветлевшей облачности силуэт бомбардировщика и быстро подал команду наводчику прожектора. Так был пойман двухмоторный «Хейнкель-111». К освещенному самолету подключились станции-сопроводители взвода лейтенанта Ковалькова и тылового взвода роты лейтенанта Неустроева. Однако через две минуты врагу удалось скрыться.
На границе пятого и шестого полей бомбардировщик разгрузился от запаса зажигательных бомб на 314-ю позицию, юго-западнее Вороново. Но фашистский штурман, ослепленный прожекторами, промахнулся – бомбы попали в лесной массив. Бойцы забросали их землей, не дав лесу загореться.
38
В черте Москвы рота лейтенанта Виноградова осветила три самолета противника. По ним зенитчики вели плотный огонь, однако и здесь мешала облачность. Попробуй-ка прицелиться как следует! Судьба вражеских самолетов осталась тогда для расчетов неизвестной. Позднее выяснилось, что два вражеских самолета налетели на тросы аэростатов заграждения и один упал в Москву-реку. Там же оказался и весь запас зажигательных бомб.
На рассвете, когда небо подрумянилось утренней зарей, нарушил тишину одиночный самолет противника. Он шел к Москве на большой высоте. Перед зоной зенитной артиллерии самолет изменил курс и полетел почти по кольцевому маршруту, огибая Москву с северо-запада. Стало ясно, что это разведчик, посланный сфотографировать результаты налета. Его легко было перехватить истребителям северного сектора и уничтожить, так как вокруг совсем посветлело. Что они и сделали. Этим воздушным боем и закончилась вторая боевая ночь в Московской зоне ПВО. На КП прожекторного полка поступил сигнал отбоя.
Майор Волков и его постоянные помощники по дежурству на наблюдательном пункте полка спустились в основное помещение. На НП остался лишь связист-набпюдатель.
Старший политрук Мамонов и капитан Зорькин обсуждали за рабочим столом начальника штаба итоги боевой ночи.
– Ну, чем порадуете? – спросил их Волков.
– Все самолеты, летевшие ниже облаков или в их разрывах,– стал докладывать капитан Зорькин,– освещались кратковременно. Четвертая рота лейтенанта Стурова поймала шесть вражеских самолетов, из них один сбит нашим истребителем. Шестая рота – три, пятая – два. Первая рота в черте города поймала три самодета противника. Всего полком было поймано и сопровождалось семнадцать самолетов. Многие из них обстреливали и бомбили прожекторные станции.