В лучах прожекторов
Шрифт:
Однако все это мало утешало Ивана Ефремовича, потому что несколько десятков вражеских бомбардировщиков побывало-таки над городом.
Все недостатки в действиях прожектористов, выявленные в ходе отражения первых двух налетов, разобраны в подразделениях. Даны строгие указания о соблюдении правил поиска и сопровождения пойманных целей. Самолеты противника освещаются тремя-четырьмя лучами. Передав пойманные цели станциям-сопроводителям, искатели начинают поиск новых вражеских бомбардировщиков.
Таким образом, необходимые меры приняты.
Но ведь прожектор может лишь осветить вражеский самолет. Сбить фашиста ему не дано. Хотя, празда, один самолет противника,
Полку приданы батальон и рота зенитно-пулеметного полка. Тридцать восемь зенитных крупнокалиберных установок с расчетами встали 25 июля на позиции станций-искателей переднего края и второй линии прожекторов. Пулеметы дадут возможность бороться с низколетящими самолетами противника, в основном, когда они пойдут на обратных курсах. А на Москву после первого налета немецкие самолеты стали идти на высотах 4-5 тысяч метров. Тут уж пулеметам не достать. Это работа для истребителей.
«Что же у нас получается с истребителями?– рассуждал Иван Ефремович.– Считается, что прожекторные подразделения обеспечивают боевые действия летчиков ПВО. Но что значит «обеспечивают»?
Не летчик же просит осветить найденную им цель, а прожектористы ищут, освещают, сопровождают пойманную цель и дают целеуказание истребителям, которые должны находиться в зонах ожидания над световыми полями. Сам способ взаимодействия предопределил активную роль командных пунктов световых прожекторных полей и полка в управлении истребителями.Вроде бы это признано. Однако на деле истребителей в световых полях не хватает, хотя истребительные полки каждую ночь делают большое количество вылетов. Или командиры авиационных полков предпочитают целеуказание со своих КП?
Думая так, Волков учитывал, что летчиков-ночников в авиаполках еще мало, что истребитель может находиться в воздухе около часа, а потом должен возвращаться на свой аэродром для заправки горючим и боеприпасами, что посадки ночью сложны, что его КП и КП световых полей не имеют радиостанций для связи с истребителями, находящимися в зоне ожидания, и передачи им команд целеуказания.
Учитывать-то учитывал, только легче от этого не становилось.
До чего досадно было вспоминать, что во время первого налета лишь один истребитель находился в зоне ожидания! Из двух с половиной десятков освещенных самолетов всего три были атакованы и сбиты. Появившиеся позже в районе КП полка истребители не реагировали на целеуказания электрострел. Конечно, низкие облака сильно мешали и прожектористам, и летчикам-истребителям… Самолеты противника освещались в основном в просветах облачности обычно небольшое время, и летчики, очевидно, плохо видели как их, так и электрострелу целеуказания. Они не успевали подлетать к освещенным самолетам.
Во время второго налета вражеские самолеты также маскировались почти сплошной облачностью. Они учли неудачи первого налета, шли более рассредоточено, на большой высоте и с разных сторон. Тогда из семнадцати освещенных целей была атакована и сбита только одна.
В любом случае, хоть при безоблачном небе, хоть в непогоду, наблюдать за действиями прожекторных подразделений и истребителей гораздо лучше с КП световых полей, чем с расположенного в стороне командного пункта истребительного полка,– к такому выводу пришел майор Волков.
Взвесив недочеты в совместной работе, он решил сегодня же подъехать к командиру 34-го истребительного полка на аэродром Внуково и обсудить все. Отвлек его от этих размышлений Мамонов.
– Что-то, Иван Ефремович, засиделся ты в своей светелке,– вместо приветствия пошутил
– Да нет, я здоров.
Мамонов взглянул на исписанные цифрами и фамилиями листы бумаги, задержал взгляд на разостланной перед Волковым карте и понимающе хмыкнул.
– Все прикидываешь, как и что?
– Прикидываю,– кивнул Волков.
И он изложил комиссару свои соображения. Тот сразу оценил их.
– Да, Иван Ефремович, ты прав. Нужно только обговорить это с командирами истребительных полков, а уж потом докладывать начальнику прожекторов корпуса.
– Начну я со Внуково – у нас с товарищем Рыбкиным прямая телефонная связь. Встретимся с ним, чтобы потом, по телефону, лучше понимать друг друга. А нам с тобой надо вот что… Провести в подразделениях партсобрания. Пусть товарищ Еминов сделает для тебя справку по итогам боевой работы за июль. У нас есть расчеты, где много неудачных поисков. Они должны равняться на передовых. На тех, у которых поймано несколько целей. Почему у одних несколько, а у других нисколько? Разверни-ка партийно-политическую работу, нацель на распространение опыта…
41
Наступил август. Налеты вражеской авиации на Москву продолжались. Враг использовал все средства, стремясь прорваться к Москве, но встречал достойный отпор со стороны воинов противовоздушной обороны.
Командир и комиссар полка в постоянных разъездах. Они не знали покоя ни днем ни ночью. Едва заканчивался налет, наскоро позавтракав, они уезжали на позиции.
Прожекторная позиция. Ее любовно называли «точкой». Сколько их было разбросано в первую же военную ночь вокруг Москвы! Это и в самом деле «точка», расположившаяся или рядом с какой-нибудь деревушкой, или в поле, скрытая обступившей ее со всех сторон высокой стеной ржи, или затерявшаяся на одной из полян подмосковного леса. Хозяин «точки» – начальник прожекторной станции. В его подчинении всего с десяток бойцов, а то и того меньше. Он нес полную ответственность за боевую готовность расчета, которому поручено охранять отведенный участок неба. Казалось бы, что может сделать эта маленькая кучка людей с воздушным стервятником? Но это только на первый взгляд. На самом же деле в руках расчета большая сила, превращающая его в хозяина больших просторов, которые не окинуть взглядом. Эта сила – мощный прожекторный луч, рассекающий своим гигантским световым клинком ночной мрак.
42
В ночь на 4 августа командиру шестой роты лейтенанту Ткаченко сообщили, что к его сектору приближается вражеский бомбардировщик. Слухачи передовых станций-искателей запеленговали самолет и собирались выдать уже его координаты, надеясь, что он вот-вот пересечет передний край. Но самолет развернулся и пошел вдоль переднего края. Командир роты приказал станциям-искателям осветить самолет, используя приближенные данные слухачей. Два луча стали ощупывать небо на границе светового поля, и в это время вдоль нее посыпались мелкие осветительные бомбы, образуя висящие гирлянды.
Получив сообщение об этом, Волков позвонил командиру второго батальона.
– Товарищ Березняк! Этот самолет, видимо, решил обозначить ваш передний край с тем, чтобы дать возможность другим обойти его или набрать высоту.
– Я тоже так думаю. Кроме того, этот курсирующий вдоль переднего края самолет создает сильные помехи звукоулавливателям, чем затрудняет пеленгацию других целей.
– Дайте указания начальникам станций-искателей, чтобы не привязывались к этому самолету, а искали другие на больших углах места.