В львиной шкуре 2
Шрифт:
Получив согласие, адмирал кивнул своим людям. Они сноровисто постелили недалеко от Каит-Бая красочное шёлковое покрывало, на которое начали выкладывать дорогостоящие меха соболя, бобра, рыси, белки, горностая, белого медведя, лисицы и прочее… Глядя на это богатство, свита султана только восхищённо цокала языками. Сам он, судя по его благодушной улыбке, тоже был очень доволен. В завершении Руслан лично преподнёс Коран. Объёмная книга в натуральном кожаном переплёте и украшенная золотыми узорами и драгоценными камнями порадовала набожного султана не меньше.
— Разве на
— Великий султан, на Руси придерживаются православной веры, но так же с почтением относятся и к прочим вероисповеданиям… Чего не скажешь о потомках крестоносцев, — сделал печальное лицо адмирал.
— Что такое?! — нахмурился Каит-Бай.
Конечно, до него доходили известия с Пиренейского полуострова. Но тут Руслан красочно изобразил не только зверства испанцев и португальцев, но постарался в первую очередь это сделать в отношении Ганзы и Ливонского ордена. Чего же он добивался? Во-первых: из Египта через итальянцев Европа получала множество самых необходимых товаров, а европейские епископы, так или иначе, но подчинялись Римскому Папе. И если из-за их фанатичных действий начнёт страдать торговля, то это многим не понравиться. А во-вторых: показывал, что православие намного предпочтительнее для мусульман в плане сотрудничества.
— … поэтому, Великий султан, я хотел бы попросить тебя приютить в своей стране тех людей, которые вынуждены были покинуть свои дома и бежать от произвола католических священников. Поверь, в их лице ты получишь прекрасных строителей, корабелов, кузнецов и прочих искусных ремесленников…
— Воистину, если Аллах желает наказать человека, он лишает его разума! — изрёк султан.
Он просто не мог представить, что в Европе так бездарно раскидываются искусными мастерами.
— Но почему ты просишь за совершенно чужих тебе людей? — спросил Каит-Бай с подозрением.
— Великий султан, я проделал длинный путь и многое видел. Османские владения с каждый днём расширяются всё больше и больше. Они строят каменные города и крепости… Согласись, не будет ничего хорошего, если умелые мастера найдут себе пристанище в их землях…
Стоящий рядом с Каит-Баем советник согласно кивнул и, наклонившись, что-то негромко ему сказал.
— Я согласен с тобой, — ответил султан, выслушав своего советника. — Я так же доволен твоими подарками и рассказом. Сегодня можешь отдыхать после дороги. А завтра приглашаю тебя к себе во дворец…
— Разреши тогда, Великий султан, привести с собою посланника из Руси? Их правитель желает заключить с тобой договор о дружбе и сотрудничестве.
— Хорошо, приводи, — Каит-Бай сделал жест, означающий, что аудиенция закончена.
Руслан, приложив правую руку к груди, сделал лёгкий поклон и отправился в принадлежащие им дворы, которые купцы ЮАР специально выкупили под своё представительство. Там адмирал встретился с Фёдором Рыбкиным.
— Прости, дорогой, что давеча не поздравил тебя с новым званием, не до этого было.
— Да, ладно вам, Руслан Олегович, — махнул тот рукой. — Я же понимаю: прибытие, суета и прочие хлопоты. Как прошла встреча с султаном?
— Нормально.
— Да. Место всем нашлось. Сейчас повара готовят ужин для них… И для нас тоже.
— Ужин — это хорошо, — подмигнул Шамов. — А какими ещё новостями меня порадуешь?
— Нечем радовать, Руслан Олегович.
— А что так?
— Одну минуточку, — с этими словами флагман вышел из кабинета и вскоре вернулся в сопровождении четырёх матросов, которые несли большой макет, изображающий Суэцкий канал и акватории Средиземного и Красного морей.
— Красиво, — сказал Руслан, внимательно его рассмотрев.
— Только эта красота никому не нужна, товарищ адмирал.
— А чего так?
— Европейцы не хотят вкладываться в канал с неясными перспективами. Проще по старинке… Египтяне тоже не горят желанием. Кругом нищета, вспышки различных заболеваний, мор и восстания… Такое ощущение, что мамлюки и мусульманское духовенство живут одним днём, а завтра, хоть трава не расти… У нас даже рабы получают своевременно зарплату, и их никто не имеет право безнаказанно обидеть, а тут полный беспредел… Те, кто владеет землями, никаких налогов не платят…
— Как это — не платят? — удивился Руслан.
— Все хорошие земли высокопоставленные мамлюки и духовенство подгребли под себя. А они от налогов освобождены. Кроме этого, торговля тоже под ними… Откуда казне пополняться? Вот и обирают власти своё население да купцов иностранных. Местное купечество давно захирело.
— Да, уж, — покачал головой Руслан. — А мне показалось, что султан нуждается в людях…
— Совершенно верно, нуждается. Ибо одни мрут от эпидемий, другие бегут, куда глаза глядят. Селения пустеют… А тут ещё мусульманское духовенство вмешивается в работу врачей, что только усугубляет положение…
— Понятно, — покачал головой Руслан, продолжая разглядывать макет. — Но всё равно, попытаться стоит. Покажу я султану это творение.
— Покажите, — согласился Фёдор. — Только строить заводы в Египте бессмысленно… Во-первых: слишком затратно, а во-вторых: их в любой момент могут отнять. Как я понимаю, война в наши планы не входит?
— Правильно, понимаешь. Кстати, а что Каит-Бай в городе делает?
— Крепость собирается строить на месте разрушенного Александрийского маяка. Опасается угрозы с моря. Причём не только от османов, но и от европейцев тоже. Местные власти частенько иностранных купцов обижают. Они, естественно, жалуются своим правителям, а те устраивают демонстрацию силы в виде эскадры кораблей у побережья Александрии…
"Всё, как ТАМ", — хмыкнул про себя Руслан, а вслух спросил, — а как обстоят дела с покупкой невольников? В прошлый раз мне показалось слишком дорого…
— В среднем пятьдесят золотых или пятьсот серебряных лавров за невольника… Бывают дешевле, бывают дороже. Можно вообще обменом. Меха, что вы привезли, здесь в большой цене. Шкурка соболя, например, идёт один к одному…
— Ого! — удивился адмирал. — На шубу обычно уходит сорок шкурок. Получается, за одну шубу можно выменять сорок человек?