В любви и на войне все средства хороши! Книга 2
Шрифт:
На острове мы пробыли еще неделю. Рон хотел окончательно убедиться, что моему здоровью больше ничего не угрожает, и я смогу перенести длительное плаванье без вреда для себя и наших детей.
В этот раз погода нам благоприятствовала, хотя путь оказался неблизким. Прошло почти восемь дней, прежде чем наш корабль бросил якорь в уединенной бухточке, на берегу которой стоял двухэтажный дом, окруженный роскошным садом.
Здесь мы прожили почти два месяца, наслаждаясь отдыхом, хорошей погодой и взаимным общением. Гуляли, много разговаривали, пытаясь лучше узнать друг друга, и даже дурачились вместе. Рон, как
Наш медовый месяц проходил, как в сказке. Но при всей своей страстности, Рон был неизменно осторожен, помня о моем положении. А мне хотелось большего. Тем более, что я уже преодолела тот период, когда излишняя нагрузка могла повредить плоду.
Но муж был непреклонен и мне пришлось пойти на хитрость. Очень кстати вспомнилось, как я соблазняла его массажем в госпитале. И мне почти удалось это сделать, но помешал припрятанный в укромном месте накопитель. А потом и сама передумала. Теперь же я решила отыграть все по новой и на этот раз добиться своего, сломив сопротивление строптивого мужа.
Мой план более чем удался. Вкусный легкий ужин, красивое нижнее белье, капля масла пачули в качестве духов и энергичный возбуждающий массаж сделали свое дело. От былой нежности не осталось и следа, а я в полной мере получила то, чего так страстно хотелось. Правда потом пришлось убеждать Рона, что ничего плохого он своей несдержанностью не сделал и детям не повредил. Даже надавила своим авторитетом медицинского работника. Но окончательно он успокоился только после диагностики целительским амулетом.
Успокоился и обрадовался. А по блеснувшим в его глазах лукавым искоркам и хитрому прищуру, поняла, что за свое своеволие мне придется еще ответить. И в очень приятной форме.
С тех пор почти каждый вечер делала ему массаж, от которого он был просто в восторге. Правда, заканчивались эти «сеансы» почти всегда горячими ласками и незабываемой ночью в объятиях друг друга. Но я не жаловалась. Наоборот, моя женская сущность прямо таки плавилась от удовольствия, купаясь в любви такого необыкновенного чувственного мужчины.
Однако, ничто не вечно, подошел к концу и наш отдых. Рону было пора возвращаться к работе, как оказалось, он теперь будет занимать штатную должность в ведомстве (старшего) брата. По крайней мере в ближайшие несколько лет. Я тоже успела соскучится по общению с людьми и любимому делу. Понятное дело, что о возвращении в тандирскую Академию, так же, как и устройстве на работу в одну из отавийских больниц и речи быть не могло. Поэтому был найден альтернативный вариант: небольшой охотничий домик, затерянный в лесах центральной части герцогства и соседствующий с деревушкой, где проживала достаточно известная лекарка.
К ней-то я и пошла в помощницы и ассистентки. Общий язык мы нашли достаточно быстро, хоть Вита и ворчала, что с таким пузом, как у меня, надо дома сидеть, пинетки вязать, а не больных пользовать. Но я лишь отмахивалась, с истинным наслаждением перетирая травы в порошки, готовя целебные мази и ассистируя на несложных операциях.
То, что домик у нас небольшой мне даже нравилось, меньше времени уходило на содержании его в порядке. Тем более, что беспокоясь обо мне, Рон нанял в деревне весьма приятную женщину средних лет, приходящую
Муж, благодаря своему дару телепортации с легкостью перемещался на работу в столицу и уже к вечеру возвращался домой. Временами мне казалось, что Рон до сих пор сильно опасается чего-то, потому и спрятал меня как можно дальше и надежнее. Но я не расспрашивала его, веря, что он делает это только ради нашего блага. Хотя нет-нет, да и вспоминались старые друзья и знакомые, вызывая печаль о том, что больше мы никогда не увидимся.
Вот только с выводами я, кажется, в очередной раз поторопилась. И выяснилось это однажды самым непредсказуемым образом. В тот день я осталась дома: живот уже был просто огромным, да и спина ныла немилосердно. Поэтому просто сидела в кресле и читала одолженную у Виты энциклопедию лекарственных растений, когда вдруг услышала из прихожей голос Рона, неожиданно рано вернувшегося с работы.
— Любимая, объясни, пожалуйста, своему другу, что ты очень расстроишься, если со мной случится что-то плохое! — в голосе его при этом явно звучали смешинки, но вот смысл сказанного мне не понравился совершенно.
С трудом поднявшись на ноги, я отложила книгу на стол и медленными шагами направилась навстречу мужу. А завернув за угол, оторопела, глядя на нежданного визитера, который, оказывается, прибыл вместе с ним.
— Эрих? Вы? Какими судьбами?
На целителя было страшно смотреть. Еще секунду назад он стоял с весьма суровым выражением лица, настороженно поглядывая из-под нахмуренных бровей и прижимая ладонь к шее моего мужа. Но уже в следующее мгновение смертельно побледнел и, покачнувшись, отпрянул назад, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
Рон лишь усмехнулся, наблюдая за его реакцией, а потом подошел ко мне и привычно обнял за талию, одаривая коротким приветственным поцелуем и поглаживая живот.
— Я скучал, — шепнул еле слышно.
— Я тоже — тихо ответила в ответ.
Это стало уже почти ритуалом. Нашим общим: маленьким и неизменным.
Однако уже в следующее мгновение Рон хитро подмигнул, еле заметно кивнув в сторону застывшего соляным столпом Ленца и как ни в чем ни бывало, заявил:
— А я, как видишь, тебе целителя привел. Говорят, лучший из лучших, высшей категории! Причем еще и сам ко мне пришел да больно настойчиво о тебе расспрашивал. Я и подумал: уж коли вы с ним знакомы, не помешает его к делу приставить для осмотра и помощи в грядущих родах.
— Правда? — неподдельно обрадовалась я, в глубине души потешаясь над всей этой ситуацией. — Это было бы просто замечательно! А то я что-то начинаю волноваться об успешном исходе. Больно уж бойкие близнецы, того и гляди передерутся за право первым появиться на свет. Эрих, вы не против оказать мне профессиональную медицинскую помощь?
— Я… совсем нет… То есть, наоборот. С радостью! — было явно видно, что целитель еще не отошел от шока моего воскрешения, да еще и с огромным животом наперевес. Но надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки. — Эрин! Как же ты меня напугала… всех нас. Мы же тебя уже… ай, не важно! Я просто ужасно рад, что ты жива. Но это, как я понимаю, не подлежит разглашению? Жаль, Тильда не узнает… ты стала ей как дочь.