В любви и на войне все средства хороши! Книга 2

Ведуница Ирина

С ночевками под открытым небом тоже будет сложнее. Судя по всему, спать нам и в этот раз придется без мягкой подстилки: елей в округе не было видно, а сосновые ветки вряд ли хорошо подошли бы для этой цели. Мало того, что жесткие и кривые, так пойди еще достань их с самой верхушки прямых и высоких деревьев.

Раньше я таких никогда не видела. Конечно, о том, что такое дерево существует, я имела представление. При столичном дендрарии, который я любила посещать время от времени, выращивались самые разнообразные растения. И в лесу возле полевого госпиталя нет-нет да встречались большие кряжистые сосны, похожие на застывших великанов,

раскинувших свои руки-ветви в разные стороны.

Но вот к таким прямым, стройным деревьям, шелестящим кроной где-то высоко над головой и стоящим в отдалении друг от друга, сразу привыкнуть было сложно. Слишком уж необычным казался этот светлый, какой-то просторный лес, в котором изредка все же встречался негустой лиственный подлесок.

Корабельные сосны. Так Рон назвал этих стройных красавцев, когда я, не сдержав любопытства, спросила его об этом. Как оказалось, именно из таких сосен изготавливали крепкие мачты для кораблей и вообще использовали как строевой лес.

Однако долго мне любоваться природой не пришлось. Вскоре пришедшие к какому-то мнению спутники позвали меня обратно, и мы снова тронулись в путь. Рон шепотом объяснил мне на ушко, что через пару-тройку часов мы доберемся до хорошего места и встанем там на привал. Как раз успеем до темноты не торопясь обустроить лагерь, приготовить еду и отдохнуть. А также составить план дальнейших совместных действий.

Мне было очень приятно, что Рон сам, не дожидаясь расспросов, посвятил меня в ближайшие планы, относясь тем самым, как к полноправному члену команды. Но, каюсь, слушала я его невнимательно. Слишком уж волнительным оказалась его близость и теплое дыхание, щекочущее мне волосы у виска.

Хотела было немного отстраниться, но крепкая рука, удерживающая меня от падения с лошади, этого не позволила. Пришлось делать вид, что я крайне заинтересована в полученной информации и вот ни капельки не смущаюсь того, как именно мне ее передали.

Причем это был уже не первый случай, когда мужчина, пользуясь своим положением, нарушал личные границы, проверяя на прочность мою выдержку и решение держать дистанцию. То чуть заметное скольжение пальцами обнимающей меня руки по талии. То легчайший, на грани ощущений, поцелуй в макушку. Теперь вот этот волнующий, интимный шепот.

Однако упрямства мне тоже было не занимать. И я держалась, делая вид, будто ничего не замечаю. Тем более, что и предъявить мне ему по факту было нечего. При желании любую мою претензию можно было списать на разыгравшееся женское воображение. А стать объектом для шуточек или, хуже того, молчаливого недоумения, мне совершенно не улыбалось. Так что приходилось терпеть.

Но теперь, после недавнего, совершенно неожиданного поцелуя в таверне, сохранять невозмутимый вид было намного сложнее. Чувствуя, как от двусмысленности ситуации начинают пылать щеки, я ограничилась кивком и накинула на голову капюшон плаща.

Через некоторое время, когда день уже явно двигался к окончанию, а солнце все ниже склонялось к морской глади на горизонте, мы спешились и вместе с лошадьми углубились в лес, вскоре выйдя на небольшую прогалину, где деревья стояли особенно свободно. Подлеска было мало, а совсем недалеко, по уверению Рона, находился небольшой ручей.

Журчания воды я не слышала, но спутнику в таких вопросах привыкла доверять уже безоговорочно. Поэтому, когда наши походные вещи были сложены на земле, а мужчины занялись расседлыванием

и уходом за лошадьми, вытащила из вещмешков котелок и полупустые фляги, после чего отправилась в указанную сторону.

Очень хотелось немного побыть одной, чтобы умыться, привести себя в порядок и хоть немного собраться с мыслями. Мне, привыкшей долгое время жить одной в родном доме, куда я каждый вечер возвращалась после работы в Академии, было непросто все время находиться в обществе людей. Причем еще и достаточно малознакомых мужчин. И если за время нашего путешествия к Рону я уже успела привыкнуть и притерпеться, то появление нового спутника немного выбило меня из колеи.

Хотя, надо отдать должное Мортону: после столь необычного появления в таверне, больше он никаких неожиданностей не подкидывал, просто молча следуя рядом с нами. Хотя время от времени я ощущала на себе его испытывающий взгляд, но привычно не подавала виду, что это заметила. Почему-то мне казалось, что чем проще я буду выглядеть в его глазах, тем будет лучше. Интуиция в последнее время меня подводила редко, поэтому такой стратегии решила и придерживаться.

И вот теперь мне нужно было просто побыть одной: подумать, проанализировать происходящее и просто успокоиться. Лес для этой цели подходил просто идеально, скрывая меня от чужих глаз и даря иллюзию полного уединения. Сделав все необходимое, я присела на берегу ручья. Обхватив руками колени, уткнулась в них лбом и расслабилась, слушая неторопливое журчание воды, перекличку лесных птиц и шелест сосновых крон над головой.

Музыка леса расслабляла, дарила покой и умиротворение, а я, вопреки изначальным планам, просто отогнала лишние мысли прочь, очищая свое сознание и погружаясь в своего рода медитацию. Этому, наряду с владением собой и дыхательной гимнастикой, учил меня знакомый менталист из преподавательского состава Академии. Но раньше именно медитации у меня почему-то получались из рук вон плохо. А теперь будто что-то отпустило внутри, позволяя слиться с окружающим меня миром, стать его частью: дуновением ветра, искоркой свет в капле воды, ноткой в звонком голосе птахи.

Сколько я так просидела — не знаю, однако, когда вдруг пришла в себя, заметила, что сумерки стали намного гуще, хотя в лесу в принципе темнеет намного раньше и стремительнее. Как бы то ни было, я поспешила встать, отряхнуться и, подхватив наполненный котелок и фляги, поспешила обратно.

Когда я вернулась, Рона в лагере уже не было. Зато Мортон ловко и со знанием дела расчищал место под будущее костровище, отгребая иглицу в сторону, небольшой лопаткой выкапывая углубление и обкладывая его камнями. Сюда, судя по всему, и будут складываться дрова. А ведь умно придумано! Опасность пожара от случайной искры сильно сокращается, а потом можно будет преспокойно засыпать угли землей, скрывая следы нашего здесь пребывания.

И все же, куда Рон подевался?

Лошади, расседланные и напоенные, неторопливо хрумкали овсом из подвешенных к мордам торб. Видимо, на водопой их сводили гораздо ниже по течению ручья. Сомневаюсь, что я не обратила бы внимания на их приближение, будь они где-то рядом.

Заметив мой несколько растерянный вид, Мортон отложил лопатку, поднялся, отряхивая руки от земли, и подошел ближе.

— Рональд ушел во вторую ходку за дровами, их нужно много. Ночи становятся все холоднее. Лучше, если костер будет гореть всю ночь. Так что не волнуйся, скоро вернется.