В любви и на войне все средства хороши!
Шрифт:
Я и так в последние годы слишком себя ограничивала, стараясь жить сегодняшним днем, не заглядывая далеко вперед, словно боялась того, что могу там увидеть, если взгляну со всей прямотой и честностью. С мечтами тоже сильно не разгонялась, зная, что несбывшиеся ожидания чреваты весьма глубокими огорчениями и обидами: на себя, судьбу, богов и свою нелегкую женскую долю. А это — путь к саморазрушению.
Но сейчас я вновь чувствовала себя молодой, привлекательной и полной жизни. Женщиной, стоящей на пороге перемен к лучшему, и с волнением ожидающей
Нравилось до тех пор, пока я не услышала за спиной сначала деликатное покашливание, имеющее своей целью привлечь мое внимание к стоящему за спиной мужчине, а потом тихий и как-то несколько неуверенный голос:
— Эрин, я хочу перед тобой извиниться.
В этот момент я как наяву услышала грохот катящихся камней — это разрушался мой любовно выстроенный замок. Мои мечты и иллюзии. Потому что, когда перед тобой извиняются с полным осознанием собственной вины, да еще и таким тоном — жди беды.
А целитель тем временем продолжил свою покаянную речь:
— После вчерашнего приезда начальства вскрылись некоторые важные моменты, касающиеся идущей сейчас войны. Это показало, насколько непростая ситуация сейчас сложилась. Но одновременно дало надежду на благополучный исход военных действий, ведущий нас к миру. Но для этого придется хорошенько постараться. И в первую очередь, очень требуется твой необычный дар. Поэтому я рассказал Стэнли Троду, королевскому эмиссару, о твоих способностях. Прости.
С тихим шелестом осыпалась с крыши черепица, разбиваясь на мелкие осколки. Оконное стекло треснуло, рамы перекосились, а огонь в камине потух. Отдалились звуки. Померкли краски. Стены покосились и начали проседать, словно не выдерживая веса навалившихся на них откровений.
Я застыла, не в силах повернуться. Как можно дольше оттягивая момент, когда мне придется столкнуться с крушением всех своих иллюзий. В очередной раз. Каждый раз, когда я уже поверила было в свою счастливую звезду. А Эрих тем временем продолжал:
— И теперь у графа есть к тебе поручение. Нет, скорее, просто просьба. Однако мы очень надеемся, что ты внимательно выслушаешь ее и сможешь найти в себе силы выполнить поручение, необходимое для всеобщего благополучия. Можешь даже взять время на размышление, правда, его осталось совсем не много. Но я не хочу тебя торопить, заставлять или приказывать. Решение принимать только тебе.
Ни слова, ни звука в ответ. Я стояла, как оглушенная. Пытаясь понять и осознать происходящее. Куда-то делся весь замечательный настрой, сопровождавший меня все утро, а вместо него в груди заворочалась тревога, вкупе с предчувствием неизбежности грядущих перемен. Только вот плохим или хорошим — я еще пока не определилась.
Эриха Ленца я не винила. Сама понимала, что в случае острой нужды долг для целителя становился
Но, кажется, со стороны мое молчание восприняли совершенно иначе. Потому что сделав несколько шагов ко мне, Эрих крепко взял меня за плечи и развернул к себе, стараясь по выражению глаз прочитать то, что я сейчас думаю. О его просьбе, о нем самом, о ситуации в целом.
Но я стояла, опустив голову, скользя по траве под ногами рассеянным взглядом. А в ушах все так же стоял грохот осыпающихся камней.
И Ленц не выдержал. Легонько тряхнув меня за плечи, настойчиво попросил:
— Не молчи, Эрин! Посмотри на меня, пожалуйста. Я виноват, признаю это. Но скажи хоть что-нибудь!
Остаться равнодушной к такой мольбе не было никакой возможности. Зачем лишний раз мучить человека, и так, судя по всему, придавленного осознанием и пониманием собственного «предательства».
Серая взвесь каменной пыли медленно оседала на руины домика моей мечты пеплом несбывшихся надежд. А я смотрела на стоящего передо мной мужчину: собранного, напряженного, чуть отстраненного, с затаенной болью во взгляде, и как никогда ясно понимала, что сейчас я нахожусь на перепутье. Развилке, способной навсегда изменить мою жизнь, если я сделаю неверный выбор.
Да и был ли он, выбор этот? Мне кажется, что да. Пусть эфемерный, иллюзорный и зыбкий, но так приятно было думать, что он действительно был. Ведь Ленц не приказывал, не давил. Он пришел и извинился. А потом попросил. Причем так, что стало совершенно ясно: от моего ответа будет зависеть многое. Потому что с пустяковой просьбой он бы ко мне не подошел. Не так, словно делает что-то, что ему категорически не хотелось бы. Просто иного выхода не видит.
Откуда я знала, что сейчас у целителя на душе, кто ведает? И пусть он сейчас был закрыт и холоден, я чувствовала его внутреннюю неуверенность и боль. Чувствовала и испытывала почти потребность хоть как-то постараться их облегчить. И если для этого нужно выслушать его и принять решение, то так тому и быть.
Тем более что я свой выбор сделала еще несколько дней назад: если снова понадобится мой дар, я в помощи отказывать не буду. И, похоже, пришло время сдержать данное самой себе обещание.
Поэтому, спокойно улыбнувшись, лишь покачала головой:
— Не нужно себя винить, Эрих. Я знала, что рано или поздно мой дар может понадобиться снова. Это было лишь делом времени. Да и самой мне кажется, что открывшиеся способности уже не утихнут и, время от времени, будут вырываться наружу, требуя их использовать. Как и любой другой магический дар. Так что я не виню Вас за раскрытие моей тайны. Верю, что Вы сделали это исключительно из чувства долга и по крайней необходимости, а не ради пустого бахвальства. В чем именно вам требуется помощь?