В любви, как на войне

Асламова Дарья

– Как ты сюда попал? – спросила я.

– Перелез через балкон, разумеется.

– Придурок! Ведь седьмой этаж. А если б поскользнулся и сорвался?

– Но не сорвался же.

– А через дверь нельзя было войти?

– Неинтересно.

– Гляди, какой Ромео!

– Мы ужинать идем?

– Конечно. Только через дверь, а не через балкон.

Мы ужинали в том же ресторанчике, что и в прошлый приезд. Было ужасно грустно.

Наш рай одиночества вдвоем заканчивался, а повторить невозможно ничего. Олег не тот человек, который может Поступиться чем-то ради женщины. Он всегда

делал и будет делать только то, что хочет. Авантюрист. чую это кончиком носа, а мой нос никогда меня Не подводил. У него своя дорога, и он идет по ней, Не оглядываясь. Просто мы пересеклись в определимой точке. Ему нужна другая женщина – мягкая, терпеливая, нежная, готовая ждать сколько угодно, когда он покончит со своими странствиями и найдет ее на прежнем месте, а главное, готовая прощать. И более того, эта женщина у него уже есть.

Мы выпили много водки, и меня повело от усталости. Глаза слипались, а руки и ноги отяжелели от усталости, словно к ним привязали гири. Каждая гиря не меньше двух килограмм. Вот так. Мы так недоспали в эту поездку, что теперь разом хотелось отоспаться за все.

– У тебя усталый вид, – сказал Олег.

– У тебя не лучше, – парировала я. – Просто невыносимо хочется спать. Может, это от водки. А может, просто от того, что все дела сделаны. Никогда в жизни так не хотела спать.

Я ошиблась, сказав, что все дела сделаны. Одно дело у нас определенно было, и надо было его сделать напоследок. Перед расставанием. А именно – мы хотели сделать любовь, хотя оба умирали от усталости. Ну, надо так надо. Это ведь последняя ночь. Другого случая не представится.

Мы пришли в номер Олега и сначала немножко повздорили, а потом заказали шампанского и шоколада. В лучших традициях. Это после водки-то!

И он взял меня, но я ничего не помню. Это было как во сне. Да я и в самом деле спала. Просто иногда просыпалась и чувствовала, что со мной делают то, что должен делать мужчина с женщиной. Хотя бы время от времени.

Я проснулась, когда он кончил, и поняла, что надо уходить.

– Ты с ума сошла! – сказал он. – Ложись и спи. Куда ты пойдешь? – В свою комнату. Не могу спать с мужчиной. Ты же знаешь.

Я встала, подошла к зеркалу и стала красить губы.

– Господи! Зачем ты красишь губы? Сейчас час ночи. Кто их увидит? От моей комнаты до твоей два шага.

Я молча дорисовала губы, а вот одеть штаны не смогла. Сил не хватило. Так и вышла в коридор без штанов и с ярко-красными губами. Отворила свою дверь ключом, ощупью, вслепую нашла в темноте кровать, рухнула на нее и сразу же провалилась в глубокий, безмятежный сон.

Утром мы наскоро позавтракали и отправились в авиакассу покупать билеты до Москвы. Там нам сразу напомнили прежние времена. В лучших советских традициях билетов в кассах не оказалось, зато их втридорога из-под полы продавали живописные барыги со всеми набившими оскомину прибаутками: "Только для тебя, дорогой! Как не помочь хорошему человеку?!" и т.д.

– Вот жулье! – сказал помрачневший Олег. – Терпеть не могу, когда меня так откровенно дурят. Я готов платить любые деньги, но не этим козлам. Что я, мальчик, что ли, чтобы меня "разводить"? Лучше возьмем такси до Минеральных Вод и улетим в Москву оттуда, – нормальный билет

в нормальной кассе.

– Олег! Ну, где логика? – изумилась я. – Ты готов платить сумасшедшие деньги за такси до Мин-ВоД, ехать пять часов через весь Северный Кавказ и кучу постов ГАИ вместо того, чтобы просто переплатить во Владикавказе и уже через час вылететь в Москву.

Нет, – сказал он, и на лице его появилось знакомое мне упрямое выражение. – Поедем до Минвод.

– Тебе просто хочется сесть в машину и ехать куда глаза глядят. Что за страсть к переездам!

– Как я сказал, так и будет.

– Ах, какой решительный мужчина! Сказал как отрезал.

Мы взяли такси до Минвод и перли пять часов через весь Кавказ с гиканьем и улюлюканьем, пугая ментов на постах своими аккредитациями от Управления делами Президента России. Они сразу вытягивались и отдавали нам честь как важным персонам.

Сначала я захотела шампанского, и Олег купил бутылку в придорожном кафе. Я попробовала, сплюнула и выматерилась. Отвратительная приторно-сладкая шипучка!

Потом мне понадобилась шоколадка. Затем местное пиво. Далее мы взяли водки.

При подъезде к Минводам Олег вдруг сказал:

– А ну их к черту, эти Минводы! Поехали в Пятигорск, там хорошая гостиница.

Зависнем там на денек, оторвемся.

– Ну, нет уж, в Москву так в Москву, – сказала я. В аэропорт Минвод мы ввалились веселые и пьяные. Сразу купили билеты на ближайший рейс, на который уже шла посадка.

– Как ты думаешь, мы успеем выпить водки в баре? – спросил Олег.

– Только в спешке, – подумав, ответила я. Мы выпили водки и для надежности прихватили бутылку с собой. В самолет нас отказались впускать.

– Вы грязные, – сказала стюардесса. – Вы себя в зеркало видели? Вы нам весь салон перепачкаете.

– Девушка, мы журналисты и прямо из Чечнй! – сказала я с ноткой благородного негодования голосе. – Мы, можно сказать, герои, а вы нас в самолет не пускаете.

– В жизни не видела, чтобы люди так пачкались, – с удивлением заметила стюардесса. – В самолете летит председатель Центризбиркома Вишняков. Как мы ему вас покажем?

– А пусть не смотрит!

В самолете мы сидели прямо за Вишняковым, и Олег упирался в его кресло своими грязными ботинками. Мы пили водку и не закусывали. Олег быстро и совершенно скотски напился, как солдат в увольнительной. Я вовсю кокетничала с соседом справа, и Олег по-мальчишески злился.

– Охота тебе разговаривать со всяким быдлом, – довольно громко сказал он.

– А ты никак ревнуешь?

– Ничуть.

Он помолчал немного, а потом сказал:

– А у тебя шея грязная.

– Иди к черту!

– А я вчера тебя в шею целовал.

– Иди к черту!

– А могу я узнать, какую часть тела ты вчера вымыла?

– Иди к черту!

– А ты хоть ноги вчера побрила?

– Да пошел ты..!

Пока мы вели этот в высшей степени содержательный разговор, самолет пошел на снижение. когда я разделалась с последним стаканчиком водки, мы коснулись земли. Я громко зааплодиро и соседи удивленно на меня посмотрели.

Мы простились с Олегом в московском аэропорту, я тщетно искала подходящие слова для прощания, но так ничего и не придумала.