В магической тени
Шрифт:
Мимо несколько раз прошла секретарь, не удостоив Эллину и кивка. Высокомерная, знающая себе цену дама, чей возраст точно определить не удалось.
Наконец её пригласили в кабинет.
Ректор сидел боком к ней и что-то увлечённо толи писал, толи чертил. Не отрываясь от своего занятия, он указал рукой на ковёр перед письменным столом.
Сесть гоэте не предложили, но она и не настаивала, терпеливо дожидаясь, когда на неё обратят внимание. Как в былые времена перед директором училища.
Ректор оказался солидным
А вот и "отведиглаз" - круглый плоский камушек на серебряной цепочке.
Поверх мантии поблёскивает жёлтый топаз; даже стоя перед столом, Эллина ощущала его энергию. С такой она бы справиться не смогла, топаз - камень магов, практически у каждого из них есть вещица с топазом. Как-никак - негласный символ магической гильдии.
А на руке - перстень с гелиотропом.
Словом, никаких сомнений, что перед тобой сильный маг не возникает, а наличие личной печати подтверждает, что он имеет вес в обществе. Впрочем, всё это гоэта и так знала, а вот, гелиотроп, к примеру, никогда вживую не видела, только на картинках, поэтому с непосредственностью ребёнка рассматривала перстень. И не заметила, что ректор уже пару минут смотрит на неё.
– Доброе утро, госпожа. Простите, что заставил вас ждать. Мне сказали, у вас письмо для меня?
Эллина достала заветный сложенный вчетверо лист бумаги, но отдавать магу не спешила.
– Это очень важно, от этого зависит жизнь и смерть одного человека.
– Ваша?
– прозорливые глаза ректора вновь остановились на её лице, губы тронула улыбка.
– Не бойтесь, если вам есть, что сказать, говорите.
Он встал, взял её под руку и усадил у камина. Предложил выпить чашечку кофе или чая, но гоэта отказалась.
– Итак, госпожа, я весь во внимании.
Эллина не знала, с чего начать. Вся задумка вылетела из головы, и она, словно девочка, впервые посланная в аптеку за "взрослым средством", потупившись, сидела, крепко сжимая письмо.
Гоэта полагала, что ей придётся добиваться аудиенции ректора, доказывать, что её нужно выслушать, а тут всё так просто... Единственным препятствием был ученик-привратник, да ещё пришлось побеседовать с двумя скептически настроенными стражами в чёрных плащах.
– Успокойтесь, выпейте воды, - в руках мага оказался стакан, до половины наполненный прохладной жидкостью.
– Мэтр Олиох сообщил мне, в каком плачевном состоянии вас встретил. Заверяю, мы все будем рады вам помочь. По мере наших скромных сил и возможностей.
Взяв себя в руки, Эллина поведала о недавних событиях, старательно избегая деталей, останавливая внимание
– Что ж, вы добыли весомую улику, если только бумага подлинная. Несомненно, ваши показания чрезвычайно ценны, и я полагаю, что вам следовало так же чистосердечно сообщить инквизитору.
– Увы, благородный сеньор, я не могу. Не стану скрывать: меня разыскивают по всем областям по обвинению в убийствах и государственной измене. А всё, что могла, я уже написала следователю. Если этого показалось ему недостаточным... Разумеется, недостаточным, - горько усмехнулась она.
– Я не хочу в тюрьму, не хочу отвечать за то, чего не совершала и прошу вас помочь. Я готова пройти тест на магические способности, любые проверки... Знаю, вы человек влиятельный и разумный, вы не станете списывать вину на первого попавшегося человека. Вам поверят, а мне нет.
Эллина вздохнула и с надеждой посмотрела ему в глаза. Думает. Раз думает, то не всё потеряно. Но она играла ва-банк. Впрочем, были ли другие варианты? Ей нужен покровитель, одной ей не справиться ни с запущенным колесом правосудия, ни с Гланером и его демоном.
– Госпожа Тэр, верно?
Гоэта вздрогнула. Она не называла себя, но он знал её имя. Значит, её разыскивали и здесь...
– Успокойтесь, госпожа Тэр. Начнём с того, что я не намерен никого голословно обвинять, тем более напуганную молодую женщину, в которой нет ни капли тёмного дара. Но мне кажется разумным, если вы отдадите это письмо в руки соэра Брагоньера. Он вовсе не зверь, он не станет мучить невиновную.
– Но я для него виновна!
– вскочив, выкрикнула Эллина.
– С самого первого дня, с самого первого допроса. Он мне не верит, он готов поверить даже господину Ашерину, но не мне! Господин Брагоньер как охотничий пёс: почуяв добычу, он не успокоится, пока не затравит её. Да и я слишком удобная жертва: без роду, без племени, одинокая и никому не нужная. Меня легко отправить на костёр, сгноить в застенках. А признание... Даже невиновные признаются в преступлениях под пытками.
– Я знаю господина Брагоньера, он вовсе не таков, каким рисует ваше воображение. В вас просто говорят страх и общее нервное напряжение последних недель, не более. Повторяю, разумнее будет, если вы сами сдадитесь властям. Вреда вам не причинят, а жизнь спасут. И не только вашу. Каждая минута промедления может оказаться фатальной для Тордехеша. На кону судьба целого королевства, и все мы должны приложить максимум усилий для его спасения.
– Значит, вы мне не поможете?
– гоэта убрала письмо и направилась к двери.
– Что ж, в таком случае, не смею вас задерживать. Надеюсь, я не оторвала вас от важных дел.