В мире фантастики и приключений. Выпуск 3
Шрифт:
– Когда на этом корабле будет дисциплина?- сказал Быков.
Пассажиры молчали.
– Мальчишки,- сказал Быков с отвращением и сел.- Бедлам. Что с вами, мсье Моллар?- спросил он устало.
– Это суп,- с готовностью сказал Моллар.- Я немедленно пойду почиститься.
– Подождите, мсье Моллар,- сказал Быков.
– Кх… Де мы?
– прохрипел Юрковский.
– Падаем,- коротко сказал Быков.
Юрковский вздрогнул и поднялся.
– Кх… Уда?
– спросил он. Он ждал этого, но все-таки вздрогнул.
– В
– О, - сказал Моллар,- в Юпитер?
– Да,- Быков помолчал, ощупывая синяк на лбу.- Отражатель разбит. Контроль отражателя разбит. В корабле восемнадцать пробоин.
– Гореть будем?- быстро спросил Дауге.
– Пока не знаю. Михаил считает. Может быть, не сгорим.
Он замолчал. Моллар сказал:
– Пойду почиститься.
– Погодите, Шарль,- сказал Быков.- Товарищи, вы хорошо поняли, что я сказал? Мы падаем в Юпитер.
– Поняли,- сказал Дауге.
– Теперь мы будем падать в Юпитер всю нашу жизнь,- сказал Моллар. Быков искоса глядел на него, не отрываясь.
– Х-хорошо ска-азано,- сказал Юрковский.
– С'ест ле мот (хорошо сказано (фр.)),- сказал Моллар. Он улыбался.- Можно… Можно, я все-таки пойду чистить себя?
– Да, идите,- медленно сказал Быков.
Моллар повернулся и пошел из кают-компании. Все глядели ему вслед. Они услышали, как в коридоре он запел слабым, но приятным голосом.
– Что он поет?- спросил Быков. Моллар никогда не пел раньше.
Дауге прислушался и стал переводить:
– "две ласточки целуются за окном моего звездолета. В пустоте-те-те-те. И как их туда занесло. Они очень любили друг друга и сиганули туда полюбоваться на звезды. Тра-ля-ля. И какое вам дело до них". Что-то в этом роде.
– Тра-ля-ля,- задумчиво сказал Быков.- Здорово.
– Т-ты п-пе-ереводишь, к-как лианто,- сказал Юрковский.- "С-сиганули" - ш-шедевр.
Быков посмотрел на него с изумлением.
– Ты что это, Владимир?- спросил он.- Что с тобой?
– З-заика на всю жизнь,- ответил Юрковский усмехаясь.
– Его ударило током,- сказал тихо Дауге.
Быков пожевал губами.
– Ничего,- сказал он.- Не мы первые. И бывало похуже.
Он знал, что хуже еще никогда не бывало. Ни с ним, ни с планетологами. Из полуоткрытого люка раздался голос Михаила Антоновича:
– Алешенька, готово!
– Поди сюда,- сказал Быков.
Михаил Антонович, толстый и исцарапанный, ввалился в кают-компанию. Он был без рубашки и лоснился от пота.
– Ух, как тут у вас холодно!- сказал он, обхватывая толстую грудь короткими пухлыми ручками.- А в рубке ужасно жарко.
– Давай, Михаил,- нетерпеливо сказал Быков.
– А что с Володенькой?- испуганно спросил
– Давай, давай,- повторил Быков.- Током его ударило.
– А где Шарль?- спросил штурман, усаживаясь.
– Шарль жив и здоров,- ответил Быков, сдерживаясь.- Все живы и здоровы. Начинай.
– Ну и слава богу,- сказал штурман.- Так вот, мальчики. Я здесь немножко посчитал, и получается вот какая картина. "Тахмасиб" падает, и горючего, чтобы вырваться, нам не хватит.
– Ясно даже и ежу,- сказал Юрковский, почти не заикаясь.
– Не хватит. Вырваться можно только на фотореакторе, но у нас, кажется, разбит отражатель. А вот на торможение горючего хватит. Вот я рассчитал программу. Если общепринятая теория строения Юпитера верна, мы не сгорим.
Дауге хотел сказать, что общепринятой теории строения Юпитера не существует и никогда не существовало, но промолчал.
– Мы уже сейчас хорошо тормозимся,- продолжал Михаил Антонович.- Так что, по-моему, провалимся мы благополучно. А больше сделать ничего нельзя, мальчики.- Михаил Антонович виновато улыбнулся.- Если, конечно, мы не исправим отражатель.
– На Юпитере нет ремонтных станций. Это следует из всех теорий Юпитера.- Быкову хотелось, чтобы они все-таки поняли. До конца поняли. Ему все еще казалось, что они не понимают.
– Какую теорию строения ты считаешь общепринятой?спросил Дауге.
Михаил Антонович пожал плечиком.
– Теорию Кангрена,- сказал он.
Быков выжидающе уставился на планетологов.
– Ну что ж,- сказал Дауге.- Можно и Кангрена.
Юрковский молчал, глядя в потолок.
– Слушайте, планетологи,- не выдержал Быков,- специалисты. Что будет там, внизу? Вы можете нам это сказать?
– Да, конечно,- сказал Дауге.- Это мы тебе скоро скажем.
– Когда?- Быков оживился.
– Когда будем там, внизу,- сказал Дауге. Он засмеялся.
– Планетологи,- сказал Быков.- Спе-ци-а-лис-ты..
– Н-надо рассчитать,- сказал Юрковский, глядя в потолок. Он говорил медленно и почти не заикался.- Пусть М-Михаил рассчитает, на какой глубине к-корабль перестанет проваливаться и п-повиснет.
– Интересно,- сказал Михаил Антонович.
– П-по Кангрену давление в Юпитере р-растет быстро. П-подсчитай, Михаил, и выясни г-глубину погружения, д-давление на этой глубине и силу т-тяжести.
– Да,- сказал Дауге.- Какое будет давление? Может быть, нас просто раздавит.
– Ну, не так это просто,- проворчал Быков.- Двести тысяч атмосфер мы выдержим. А фотонный реактор и корпуса ракет и того больше.
Юрковский сел, согнул ноги.
– Т-теория Кангрена не хуже других,- сказал он.- Она даст порядок величин.- Он посмотрел на штурмана.- М-мы могли бы п-посчитать сами, но у тебя в-вычислитель.
– Ну, конечно,- сказал Михаил Антонович.- Ну, о чем говорить? Конечно, мальчики.