В мире фантастики и приключений. Выпуск 3
Шрифт:
– Да, примерно, - ответил я, - летим на орбитальном корабле, с него и намечается спуск на планету.
– Я так и думал, - сказал Юрд, - и все же у меня есть к вам просьба. Я знаю, что по плану спуск на Хрис не предусмотрен, но я сам достаточно летал в космосе, чтобы представлять себе, как иногда ломаются самые продуманные планы (увы, он оказался прав). Одним словом, не исключена возможность, что вам придется совершить посадку на Хрис. Если это произойдет и вы встретитесь с персоналом хрисской станции, то разыщите там инженера Мэрса и передайте ему вот это.
Юрд опустил руку в карман и извлек
– Здесь письмо, - он положил цилиндрик на стол, - не пытайтесь его вскрыть, вам не удастся сделать это, не повредив футляр, а самое главное - вы все равно не сможете прочесть, оно зашифровано. Я вам верю, но в тех пределах, которые мне самому дозволены. Возьмите его. Бери ты, Антор, и храни, а ты, Конд, возьмешь, если с Антором что-нибудь случится.
Голос Юрда звучал твердо, и мы чувствовали, как он приобретает над нами какую-то необъяснимую власть.
– Никому о нем не говорите, ни единой душе, так будет безопаснее для вас самих. Ясно?
– Очень даже, - проговорил Конд.
– Мы возьмем письмо, только это для тебя, Юрд, остальное нас не не касается.
– Пусть остальное вас не касается. Если на Хрис садиться не будете, выбросьте его на обратном пути в космосе. Вот и все, а теперь идите, уже поздно.
Мы поднялись.
– Прощайте, желаю вам удачи. Арбинада трудная планета, хотел бы быть с вами,
Пока мы шли до двери, Юрд начал наводить в комнате прежний порядок; я заметил это, покидая его жилье. Когда мы выбрались из здания, он прокричал нам вслед старое пожелание астролетчиков:
– Счастливой посадки!
– Счастливой посадки!
– ответил Конд и помахал рукой, обернувшись назад к слабо освещенному дверному проему, где неясной тенью виднелась фигура Юрда.
Мы зашагали к дороге между шумевшими на ветру кустами, чутьем угадывая в темноте свой путь. Оставленной машиной никто не успел воспользоваться - она стояла на месте. Конд, усевшись за руль, проговорил:
– И что за дела у Юрда, не понимаю! Если бы это был не он, а кто-нибудь другой, ни за что не стал бы ввязываться в темные махинации, терпеть их не могу. Всегда они скверно кончаются. Ты что по этому поводу думаешь?
А я тогда ничего недумал. Я вспомнил о Юринге, которая ждала меня дома. Думать обо всем этом я начал только теперь.
Особенно мне запомнился последний день, проведенный в Хасада-пир оазисе. Я заметил между прочим, что дни, которые замыкали тот или иной отрезок моей жизни, почти всегда преподносили мне хорошее или плохое, но памятное событие. Так случилось и тот раз. На первый взгляд, все произошло довольно неожиданно для меня, хотя, оглядываясь теперь назад, я понимаю, что предшествующие дни, шаг за шагом подводили меня к принятому тогда решению. Радость, горе, отчаяние и счастье, которые пережила Юринга, настолько врезались мне в память, что я отчетливо вижу каждое сделанное ею в тот день движение, слышу каждое произнесенное слово.
Полуденное солнце то скрывалось в облаках, то, вырываясь на волю, светило прямо в окно, против которого, забравшись с ногами в кресло и свернувшись в тесный комочек, сидела Юринга. Она была задумчива и печальна. Ее большие темные глаза с самого утра смотрели на меня с затаенной грустью. Я и сам чувствовал себя
– Что с тобой, Ю, ты сегодня такая же мрачная и безвольная, как вот та тучка, которую несет ветер, и вы обе готовы пролиться дождем… Будь веселой, как эти дни.
Она слабо улыбнулась, но ничего не ответила, лишь пальцы шевельнулись в моей руке.
– Смотри, что я тебе купил… вот, ты же любишь этот цвет, ты как-то говорила.
Я достал липруну и положил ей на колени.
– Нравится?
– Да, красивая… Спасибо, но мне бы хотелось совсем другое.
– Что же?
– Что-нибудь лично ваше, какую-нибудь пустяковую вещицу, но вашу, а не купленную на ваши деньги.
– Зачем тебе?
– Так. Я хочу!
– В голосе ее послышалась настойчивость, но она тут же уступила место прежней грусти.
– Вы уедете сегодня, и я вас больше никогда не увижу… Вам не было скучно со мной?
Я привлек ее к себе.
– Нет, только вот сегодня…
– Не шутите, Антор, - с расстановкой сказала она, - мне сегодня тяжело слушать шутки, побудьте тоже таким, как всегда.
Я осторожно провел ладонью по ее щеке и застыл, не отнимая руки от ее лица.
Бывают моменты в жизни, когда мы неожиданно начинаем понимать самих себя и вдруг убеждаемся, что жили, поступали и делали все не так. Тогда мы принимаем решения, которые резко изменяют нашу дальнейшую судьбу и о которых мы в дальнейшем не жалеем.
– Юринга!
Зрачки ее глаз расширились… Она вздрогнула, и на лице ее отразилось смятение, словно своим женским чутьем она угадала те мысли, которые вихрем пронеслись у меня в голове.
– Юринга… Ты согласилась бы стать моей женой?
Последовала самая неожиданная реакция. В глазах у нее вспыхнула радость, потом промелькнул испуг, и она разрыдалась… разрыдалась так, словно на нее свалилось тяжелое, непоправимое горе.
– Юринга! Что с тобой?
– Я прижал ее к себе и гладил ее плечи, спину, руки.
– Я обидел тебя? Подожди, не плачь, ответь хоть что-нибудь!
Лицо ее спряталось у меня на груди, а руки робко тянулись к плечам и, забравшись под воротник одежды, напряглись, притягивая мою голову к себе. Я взял ее за плечи и, оторвав на минуту от себя, заглянул в глаза.
– Юринга! Успокойся! Скажи, в чем дело?
– Я… я… - Рыдания мешали ей говорить.
– Вы это серьезно, Антор?
– Конечно, серьезно, неужели ты думаешь, что я мог бы так пошутить?..
Голова ее снова ткнулась мне в грудь.
– Да, я… знаю… но мне хотелось услышать еще раз.