В Мире Иллюзий

Ерова Мария Александровна

«-Не печалься, младенец, ты дома» - меланхолично промурлыкал в моей голове голос Мэлвина.

– Я знаю, Мэл. Я знаю…

Время неспешно несло нас к логическому завершению этой истории. И вскоре я покинул маршрутку, которая едва меня не убаюкала.

Я – дома. Но его ещё нужно было отвоевать.

2

Майкл Тайлер, довольный, как ребёнок, отомстивший обидчику, ухмылялся сам себе – пусть Эдвард Элсон на своей шкуре прочувствует, каково это – исполнять

чьи-то интимные желания ради спасения своей шкуры. Для него самого такое «стечение обстоятельств» закончилось браком, не совсем желанным вариантом развития событий… Он не любил. Просто не знал, что это такое – любить, и не понимал, почему все так носятся со своими выдуманными чувствами. В конце концов, у каждого человека есть Воля, Разум и Логика – с помощью них, рассуждал Майкл, легко контролировать себя, свои желания и побуждения. Да, у него был брат-близнец, ради которого он был готов на всё – и это был единственный человек, к которому Тайлер испытывал «неконтролируемые» чувства братской любви. Но скоро он должен будет стать отцом. И не только на словах – на деле. Это пугало его до чёртиков. Никогда в жизни он не представлял себя в роли отца… Успокаивало одно – для этого ему ещё предстояло выжить.

Пока он решал, куда ему двинуться дальше, он услышал мысли его преследователей – намного раньше, чем их голоса. Они возвращались…

Он рванул по коридору, в противоположную сторону, но и оттуда ему тоже «послышался» новый отряд, должно быть, созванный на подмогу. Метаться не было смысла, Майкл почти угодил в ловушку, почти – но потом он дёрнулся в первую попавшуюся дверь, и она оказалась не заперта. Пара испуганных глаз взметнулись на него, и Тайлер машинально выставил вперёд свой лазер, и лишь потом, спустя миг, вдруг понял, что совершил глупость.

Мальчик, сидящий перед ним на большой инвалидной коляске, был крайне напуган. На вид ему было лет восемь-девять, может быть, меньше, Майкл не знал. Умные карие глаза ребенка словно приклеились к прицелу лазера, побледневшие пальцы вцепились в колёса коляски – он не мог сдвинуться с места.

– Прости, малыш, я ненадолго…

Майкл тут же опустил лазер и повернулся к двери, прислушиваясь, провернул торчащий в двери ключ на два оборота.

– Кто ты? – Осторожно спросил ребёнок – тихо, почти шёпотом.

– Я друг Элитариуса Алекса. – Не оборачиваясь ответил Майкл, всё ещё с помощью слуха «изучая» обстановку за дверью. – И ему очень нужна моя помощь. А эти люди хотят меня убить…

– Ты меня слышишь?! – Голос мальчика был крайне удивлён, но Тайлеру сейчас было не до того.

– Конечно, слышу, я же не глухой! – Он приоткрыл дверь, оба отряда уже пронеслись мимо. – Ну мне пора! Спасибо, что не выдал!

Майкл исчез так же быстро, как и появился, сразу же забыв о мальчике-инвалиде и об их странном коротком разговоре.

3

Тери открыл глаза как первый раз в своей жизни, и не сразу понял, что же произошло, и почему он, полуголый, лежит на каком-то кресле, покрытый кровавыми тряпками, а рядом, уткнувшись лбом в это же самое кресло, спит его вечный соперник, муж Её Высочества Мирии – граф Анедо.

Ах, да. Его же ранили. Почти убили. Он должен был умереть… Видимо, граф не смог справиться со своим хвалёным

благородством – он умел лечить, одному только ему известным способом…

Морис проснулся в тот же миг, и их взгляды встретились.

– У вас был прекрасный шанс от меня избавиться, граф. – Хрипло произнёс Льюис.

– Не говорите глупостей, капитан. – Морис мотнул головой, прогоняя остатки сна, в его глазах тут же полыхнул волшебный неон. – И вообще ничего не говорите, пока я кое-что не проверю.

Тери терпеливо ждал, пока его организм «сканировали», хоть ему это и было неприятно, но он благоразумно помалкивал.

– Теперь всё в порядке. Можете встать.

Льюис осмотрел свою грудную клетку и живот, провёл по ним рукой – свежая кожа и всё под ней слегка побаливала, но это было не критично.

– Спасибо, граф. – Сквозь зубы процедил он, неприятно осознавая, что «просто ненавидеть» графа он уже не сможет – тот спас его жизнь.

– Тери! – Это проснулась Мирия, разбуженная разговором – она спала в неразложенном кресле пилота, в другом кресле уже просыпался Рид Адамс.

Девушка бросилась на шею своего капитана, разревевшись. Морис неприятно нахмурился, но не сказал ни слова.

– Ещё раз полезешь меня защищать, я тебя наручниками куда-нибудь пристегну! – Вместо того, чтобы растрогаться, пробурчал Льюис, выбираясь из объятий принцессы. – Тоже мне, защитница! Я – солдат, меня этому делу несколько лет учили! А ты – глупая девчонка, хоть и правящей крови…

– Вижу, Тери не в духе. – Усмехнулся Рид. – Наверное, он очень голоден…

– Да. – Согласился Льюис. – Очень. И скажите, куда мы направляемся? И сколько времени мы уже здесь? …

– Трайсети. – Невозмутимо произнёс Морис. – Единственное место где, сейчас безопасно… для Мирии.

– Вы в этом абсолютно уверены, граф? Заметьте, ни Аднер, ни Правитель так и не вернулись…

– У меня там свои лазейки. – Нехотя признался граф. – Доверьтесь мне, капитан. Хотя бы в этот раз – доверьтесь…

Глава восьмая.

1

Ладони мои лежали на каменной кладке древнейшей из стен Лонингтена, моего дворца, той самой, которую заложил первый Элитариус Трайсети, мой далёкий предок, если верить сказаниям исторических событий, что я прилежно изучал в своё время. Скорее всего, всё это было чушью, историки обожают рассказывать сказки детям, но тогда я этого не понимал. И, вероятно, не понял бы никогда, не случись со мной вся эта история, связанная с Грессией.

Люди любят врать, приукрашивать, добавлять что-то своё – в этом есть определённая романтика, но со временем тонкая грань небыль/быль незаметно стирается, и уже непонятно, было ли это на самом деле или просто кому-то недоставало красок, и он раскрасил этот кусочек бытия в свои недостающие тона, положив их на уже потускневшие краски истории…

Но сказать, что я соскучился по этому месту – значит, ничего не сказать. Сердце билось о камни, я приник к ним так близко, что чувствовал совсем недавно подлатанной кожей каждый выступ, каждый малюсенький камушек, и вдыхал сырой запах серой плесени, облепившей здесь всё повсюду. Я был дома…