В моем счастье прошу винить амнезию
Шрифт:
— Так, засада провалилась, в ловушку вместо бандитов попалась ты…
После этих слов я ощутимо напряглась, ожидая, что сейчас начнется перечисление всех бед, случившихся по моей вине или хотя бы во время моего присутствия. Почему-то подобное казалось чем-то обыденным. Но вместо этого Эльмин жизнерадостно улыбнулся:
— Когда тебе полегчает, мы дружно посмеемся над тем, как знаменитый капитан Альгита умудрилась так вляпаться, что потеряла память. А пока, давай я сделаю нам чаю. Не помнишь, где тут у тебя сахар?
Где сахар я не помнила.
И опять вся мебель невнятно-темная, немаркая. На стенах и на полу такая же немаркая плитка. И все равно везде пыль! Бр-р!
Я передернула плечами и на автомате убрала все это безобразие одним из малых очищающих. Заодно и чай нашла.
Для сахара пришлось воспользоваться поисковым заклятием. Потому что даже в здравом уме я бы не сообразила, что он прячется в банке с надписью «перец»! Чайник тоже нашелся только через поисковик.
Интересно, зачем я всю посуду храню в коробке под столом? Почему не в посудном шкафу? Посуда новая, белая, без рисунков и узоров. Никакого изящества форм, все прямое и строгое. Хотя для этой кухни подходит…
— Дженин, что ты делаешь? — Эльмин странно смотрел на меня во все глаза.
— Чай? — Я неуверенно заглянула в полупустую пачку и поморщилась. Пакетики, неизвестно какого года производства.
— Ты и правда собираешься пить чай?! Не кофе? Я думал, опять начнешь плеваться и орать, что эту траву пьют только кочевники, и то с бодуна.
— Эту, — я печально потрясла коробочкой и поняла, что паук, устроивший там себе логово, умер своей смертью от старости, — даже кочевникам пить опасно. Если ты не против, сварю нам кофе.
— Ну наконец-то, узнаю капитана Альгита, — фыркнул Эльмин и уселся на кухонный диванчик. — Да, вари кофе. Тем более печенье так со вчерашнего дня на столе и лежит.
И он кивнул на мятую пачку того же возраста, что и почивший в чае паук.
— Это уже несъедобно! — Сама не поняла, как пачка ужаса отправилась под мойку в мусорное ведро. — Сейчас. Мука есть, молоко… прокисло. А где яйца? — Окончательно растерявшись, я устало осела на один из стульев и задумалась. Как готовить, если не из чего?
— Надо же, как сильно тебя приложило, — настороженно отозвался Эльмин с диванчика. — У тебя ничего не болит? Голова не кружится?
— Кружится. От голода. Может, сходим в магазин? Я видела недалеко отсюда продуктовую лавочку. Купим яйца, свежее молоко и чай. Сделаю нам блинчики.
— Блин… чего?! — совсем ошалел парень. — Дженин, давай лучше лапшу на заказ?! И пончики! Последняя твоя попытка что-то приготовить чуть не закончилась пожаром!
— Не хочешь блинчики, сделаю пончики, — я огляделась, взяла сумочку и пошла к двери, — и лапшу сварю. Ты с чем любишь?
— Я понял, это месть, — угрюмо потащился за мной следом Эльмин. — За то, что я твою голову из-под удара не выдернул. Но, вообще-то, все должно было быть наоборот — это ты меня страховала!
В лавочке, пристроенной к соседнему двухэтажному
— А, Дженин! Опять собираетесь полуночничать со своим кавалером? Когда уж в мэрию сходите? Живете вместе, как муж с женой, даже ругаетесь на весь квартал — любо дорого послушать. Давно пора сделать из него приличного мужчину! Кофе завезли, я отложила тебе пачку особо горького, пережаренного, все как ты любишь!
Ее слова немного успокоили — в голове все еще было пусто, никакого следа прошлой жизни. Но я побаивалась признаваться в этом вслух. Зато услышав свое имя из уст совсем постороннего человека, убедилась — никакой ошибки нет, я действительно Дженин Альгита. Капитан полиции.
Хотя последнее вызывало внутри робкий протест. Это ведь надо командовать? А я точно умею?
— Нам сегодня чаю, лучше зеленого сагинского, а еще яйца, молоко, живые дрожжи… — Я запнулась, прикидывая, чего еще не хватает на кухне. — Соду. И вон тот чистящий порошок. И яблоки. И…
— Небесные пэри, девочка! — Хозяйка лавочки, полная пожилая дама с крашенными хной волосами и характерными усиками оазисной уроженки, всплеснула руками. — Никак тебя во время ареста какая-то хозяюшка покусала? Вон и в платье нарядилась!.. Что ты собираешься делать со всем этим?!
— Блинчики, — я недоуменно моргнула, — и пончики. Да, а еще нам бы тянутой данганской лапши, если у вас есть. И сухой курицы.
Эльмин за моей спиной издал придушенный звук. Закашлялся? Да что происходит?
Когда мы вернулись домой, я, чтобы почувствовать себя хоть чуть более уверенно, сразу пошла на кухню и поставила на плиту кастрюлю с водой для лапши. Сушеной курицы в лавке не нашлось. Но ничего, мы купили два вида сыра, помидоры, кинзу, зеленый чеснок и базилик. Сделаю заправку на бараньем жире со специями, будет вкусно. И тесто на пончики надо поставить.
— Странно это… — Эльмин возник в дверях и смотрел на мои передвижения между плитой и раковиной с таким ужасом, будто я решила сварить суп из соседских детей. — Ты и раньше умела готовить, но притворялась, чтобы меня припахать? Или на тебя так заклятие подействовало?
— Я не помню. — Руки, занятые привычным делом, давали мне хоть какую-то уверенность. — Скажи… а мы… мы только напарники? Или то, что сказала та женщина в лавке, — правда? Мы жених и невеста?
Эльмин в ответ вытаращился на меня, словно на привидение, шагнул ближе и приложил руку к моему лбу.
Я застыла. Рука была прохладная, приятная. А от моего напарника пахло жасмином с нотками здорового мужского тела. У меня почему-то снова закружилась голова…
— Жара нет, но приложило тебя сильнее, чем я думал. Алло-алло, центр вызывает капитана! Прием! Дженин Альгита в неволе не размножается — чьи слова?! Я несколько раз, как порядочный мужчина, предлагал оформить отношения. Но это же ты вечно твердила, что секс — не повод для знакомства, а тем более для замужества!