В моем счастье прошу винить амнезию
Шрифт:
— Ты меня с ума сводишь, — выдохнул Эльмин, когда мы наконец немного насытились друг другом и несчастная кровать перестала скрипеть и биться изголовьем о стену. — С ума сводишь… я уже не понимаю, на каком я свете…
— А какая разница? — Слова вырвались сами собой, как только я смогла дышать.
— Не знаю, — признался он, поцеловал меня в губы, потом в шею, в плечо. — Мне надо в душ. Пока совсем не рехнулся.
Я расслабленно откинулась на подушку и прикрыла глаза. Небесные пэри, мне кажется, не только Эльмин сходит с ума. Мой разум тоже плавает в розовом желе со
Откуда же это смутное чувство тревоги, которое пробивается сквозь негу, словно комариный звон в тишине?
А уже через секунду этот звон из воображаемого превратился в самый что ни на есть реальный. На тумбочке завибрировало магзеркало, поставленное на беззвучный режим. Я сначала несколько секунд смотрела на него, потом спохватилась. Какой код? Эльмин говорил… а!
— Кэп, вы в порядке?
— Зухри, — узнав голос вчерашней знакомой, я выдохнула и упала обратно на кровать. — Да, спасибо. Ты что-то хотела? Уже довольно поздно.
— Поздно? О чем вы, кэп, вы же никогда не ложитесь раньше трех! Вот лишь бы подразнить подчиненных! — Зухри щебетала довольно эмоционально, но весело. — Как ресторан? Надеюсь, вы все же поехали в «Черного Барашка»? Эльмин очень неудачно пошутил насчет «Красного дракона». Знает же, что у вас аллергия на омаров и что вы их на дух не переносите!
Глава 18
Глава 18
«Знает же, что у вас аллергия на омаров и что вы их на дух не переносите!»
Эти слова звучали в голове раз за разом почти всю ночь. Эльмин давно уснул, а я лежала, откинувшись головой на его плечо, и все думала, думала…
Знает. Что у меня аллергия. На омаров… Что еще он знает и не говорит? И… обо мне ли?!
За окном светало, когда я забылась тяжелой, тревожной дремой. А когда проснулась — было уже позднее утро. Эльмин из кровати исчез. Вместо него на подушке осталась записка.
«Ушел по делам. Отдыхай, выпей отвар, — я оставил на столе стакан. Начальство дало тебе отгул после вчерашнего, так что никуда не выходи из дома одна. Люблю.»
Я встала, машинально помыла чашку от кофе, которую Эльмин бросил на столе в кухне. Поймала себя на том, что делаю это с каким-то даже умилением… и снова провалилась в пучину сомнений. Что происходит? Это точно мой дом? Моя жизнь? Мой… мужчина?
Выглянув в окно, я увидела, что магомобиль остался во дворе на стоянке. И хотя в записке Эльмина было четко и ясно сказано сидеть дома, но к вечеру я сойду с ума, если срочно не найду себе какое-то занятие.
Перекапывать шкафы мне не хотелось. Ограничилась тем, что нашла альбом со старыми магоснимками и долго рассматривала свое лицо на бумаге и в зеркале. Сходство, несомненно, было… Отчего тогда в памяти ничего не отзывается при виде остальных людей? Не припоминаются места? События, предшествующие снимку?
К полудню я решилась. Оделась в неяркий и практичный брючный костюм из шкафа, захлопнула дверь и поехала в офис.
— Кэп, вы вовремя! — Зухри словно поджидала меня возле вымытой вчера кофеварки.
Впрочем, там, судя по всему, весь день толпился отдел почти в полном составе.
— У меня отгул, — на всякий случай напомнила я, позволяя черноволосой девушке подхватить себя под локоток и утащить в отдельный кабинет. В мой, судя по снимку на столе в рамочке. Там я была с какой-то наградой в руке и с короткой стрижкой.
Еще одна странность — уверена, что никогда не обрезала волосы, только кончики подравнивала. Но со снимком не поспоришь. Зато сомнений и подозрений в моей голове прибавилось.
— Кэп, с вами все в порядке? — Я подняла глаза и столкнулась взглядом с необычайно серьезной Зухри. — Вы со вчерашнего дня странная… Кофе-машину вон не просто помыли, а починили, считай, — ее отродясь никто из наших пальцем не трогал. И вы не трогали. Потом соус этот… С каких пор вы стали знатоком кулинарии?
Я растерянно прикусила губу. Не знаю, что ответила бы, но тут нас прервали.
— Народ, боевая тревога! — в кабинет влетел вчерашний полненький парень с кудряшками ангелочка. — Взяли Курдана Цаплю, по наводке, на горячем! Но погорели. Он чист!
Мне понадобилось секунд тридцать, чтобы переварить эту загадочную белиберду и попытаться догадаться, о чем вообще шла речь. А вот Зухри поняла местный жаргон с лету, подпрыгнув от возбуждения:
— Да ты что, Манжар! Там же верняк был! Темные джинны не шутка!
— Чист, как пэри, — огорченно пожал плечами ангелочек. — Я ему, извиняюсь, даже в самое темное место не постеснялся заглянуть — ничего. И определитель молчит. Еще полчаса, и гаду придется вернуть его вещи, извиниться и отпустить на все четыре стороны!
— Быть не может! А ну, пошли! — Зухри вылетела из кабинета, словно маленький пустынный смерч, а по дороге умудрилась зацепить за локоть и меня.
Странный тип по фамилии Цапля сидел в маленькой запертой кабинке, похожей на лифт, но со стеклянной дверью. Он был спокоен, как накурившийся гашиша странствующий дервиш. И так же загадочно улыбался в потолок.
Все его вещи лежали на столе в смежной с кабинкой комнате и вызывающе поблескивали новенькой пряжкой на ремне, начищенными носками дорогих туфель и бриллиантами на ремешке фирменных часов ограниченной партии. Непростая цапля… но темными джиннами от всей этой роскоши даже не пахло.
Не менее дорогая и фирменная сумка, дополненная затейливым замком с кодировкой и ручкой из настоящей кожи бегемота, притянула мой взгляд. Судя по всему, ее уже несколько раз осмотрели, вывернули наизнанку и обнюхали каждый кармашек. Но без толку.
— Ну что, начальник, ваше времечко тю-тю? — Голос Цапли из кабинки звучал чуть приглушенно, но от этого не менее злорадно. — Намылят вам горбы за топорную работу, помяните мое слово. Через полчаса тут будет мой адвокат, и тогда…
Ангелочек Манжар покраснел от злости, как хороший острый перец в дунганской приправе. Он буквально дышал огнем, в который раз перебирая вещи на столе. Я так поняла, что эксперты их тоже осмотрели и ничего не нашли. Чего же ждать от нас?