В моих мыслях лишь ты
Шрифт:
Глеб описывает влажные дорожки по груди омеги, постепенно спускаясь к животу. Их тела блестят в лунном свете. Майк выгибается в спине и с доверием раздвигает под старшим ноги. Еще вчера он бы ужаснулся, если бы кто-то сказал, что он будет стонать под этим противным лисом. Но сейчас ему совершенно не хочется останавливать Глеба. Более того, Майкл желает большего.
Глеб спускается еще ниже и обводит языком вокруг головки возбужденного члена, получая в награду еще один протяжный стон. Язык скользит по набухшим венкам, а губы целуют яички и внутреннюю часть бедра. Альфа вбирает член в рот и двигает головой,
Лис шире раздвигает ноги любимого и, обильно смочив свои пальцы слюной, начинает выводить ими круги вокруг кольца мышц. И, казалось бы, что это должно привести Майка в чувства, но губы и язык на собственном члене не дают ему опомниться, не дают появиться даже малейшему желанию сбежать.
Сначала один палец, а затем и второй неторопливо проникают в молодое тело и растягивают его. Глеб старается быть предельно нежным и аккуратным. Он растягивает омегу очень медленно и тщательно. Стараясь причинять как можно меньше боли. Конечно, без дискомфорта и боли тут никуда, особенно в первый раз, но ведь можно сделать все как можно нежнее. Торопиться ведь некуда.
А когда подушечки находят заветный бугорок и нажимают на него, Майкл сильнее выгибается в спине и стонет что-то неразборчивое. И снова молит о большем. Шепчет, как сильно он хочет Глеба, просит взять его прямо сейчас. Глеб выполняет просьбу своего омеги, смачивая слюной свой член и входя в податливое тело.
Первое время Майк морщится и закусывает губу, а альфа входит на всю длину и останавливается, выцеловывая на лице зайчика каждый миллиметр. Они оба ждут, когда тело младшего привыкнет к ощущениям. Только потом лис начинает двигаться. Первое время неторопливо, смакуя удовольствие. Майкл обнимает альфу ногами за бедра, а руками за плечи и тихо постанывает в лисье ушко. От этого Глеб заводится еще сильнее и постепенно срывается на бешенный ритм.
Лунный свет бликами танцует на обнаженных телах, по лесу разносятся громкие стоны, а Глеб покрывает срывающимися поцелуями пухлые губы омеги. Иногда он заглядывает в такие потрясающие желтые глаза, и тогда останавливается, чтобы затянуть Майкла в страстный поцелуй. Но омега долго не выдерживает, начинает елозить под ним, и лис снова срывается в вихрь из толчков, поцелуев, пальцев на своих плечах, стонов и страсти.
Они кончают практически одновременно. Глеб ловит своими губами последний стон омеги и, сделав пару глубоких толчков, тоже кончает. Альфа выходит из любимого тела, и ложится на спину, успокаивая дыхание. Голова Майка покоится на его руке, и зайчонок тихо шепчет:
– Но это совсем не значит, что мы теперь вместе.
– Да? – Глеб смотрит на небо и слегка улыбается. Он был уверен, что сейчас услышит эти слова.
– Да. Так что не вздумай никому об этом рассказывать.
– Я постараюсь.
– Нет, пообещай, что никому не расскажешь! – Майкл поднимает взгляд на альфу.
– Боже, солнышко, - Глеб смотрит зайчонку прямо в глаза, - ну с чего мне вообще кому-то об этом рассказывать? – Парень наклоняется и нежно целует младшего.
Майк хотел отстраниться, но поменял свое решение, когда юркий язык обвил его. По телу пробегает волна тепла и какого-то другого ощущения,
Следующий день прошел весьма обычно для школьных поездок. Большинство разбились на компании и занимались своими развлечениями. Кто-то играл в настольные игры в доме, другие устроили подвижные развлечения на улице. Майкл смущенно улыбался Глебу и сбегал к кому-нибудь из одноклассников. Воспоминания о прошлой ночи отзывались в нем румянцем на щеках и волной возбуждения по всему телу. Ему определённо хочется быть с этим альфой. Омега впервые не может противостоять своим желаниям. Но это только сильнее его пугает. Еще сильнее заставляет думать о том, что от Глеба стоит держаться подальше.
Но Майкл не мог не заметить, что лис очень хорошо играет на гитаре. А еще у него приятный голос, который хочется слушать и слушать. Майк вспоминает, что у Глеба в комнате стоит синтезатор и есть своя гитара. Наверное, он хочет связать свое будущее с музыкой. Интересно, он хочет писать ее или исполнять на сцене?
Майкл каждый раз ловит себя на мысли, что лис становится ему все интереснее и интереснее. А это определённо плохо. Он совершенно не должен волновать черного зайчика. В такие моменты омега поджимает ушки и мотает головой так сильно, как только может.
_
Майкл уже собирается ложиться спать, когда в комнату заходит Эдвард. Родители улетели к родителям отца, чтобы поздравить их со всеми праздниками, на которые не смогли их навестить. Волк шумно втянул воздух:
– Чего интересного было на турбазе?
– Да ничего особенного, - Майк пожимает плечами, стараясь сохранять безразличие. – Все как обычно. Все бегают, суетятся, стараются навеселиться на пару лет вперед. Ты не многое пропустил.
– Правда? – Эдвард подходит к младшему брату ближе, наклоняясь к его шее и снова вдыхая запах. – А по-моему кое-что важное в жизни братишки я все-таки пропустил, - на губах волка появляется легкая улыбка. – И кто же этот альфа?
– Хэй! – Майкл возмущенно смотрит на брата. – Не лезь в мою личную жизнь!
– Я же все равно узнаю.
– Не узнаешь. Мы не планируем встречаться. Это был лишь секс! – Зайчик чувствует, как снова краснеет.
– Ну-ну. Не смею с тобой спорить, - волк шлепает Майка по заднице и удаляется в зал, откуда слышится возня ребенка.
_
Майкл и Нейтон сидят в столовой на обеде и обсуждают, чем же им заняться на выходных. Вокруг как всегда носятся ученики и очень шумно, но парни к этому уже привыкли. К ним подсаживается Томас:
– О чем речь?
– Мы думаем о том, чтобы сходить куда-нибудь на выходных. Но пока не решили, куда конкретно.
– Недавно в городе открылся новый бассейн, - Том делает глоток чая. – Можно сходить туда. Парни рассказывали, что там круто.
– Не хочу в бассейн, - Нейтон морщит носик. – Все купаются в одной воде. Сплошная антисанитария. Все туда писают и все такое.
– Не говори «и все такое», говори просто «все туда писают»*. А когда ты ездишь на море, туда никто не писает? – Майк скептически выгибает бровь.