В мрачном месяце апреле

Крис, Зазя

Выйдя на улицу, я с облегчением вздохнула. От духоты, царившей в участке, меня слегка мутило. Окажись я на месте Мортиса, то не протянула бы в этой душегубке и часа. А бедолага-кентавр пробыл там двое суток, пока мы, сбившись с ног, бегали по всему Дивису, ища кости.

– Ребята, давайте поторопимся. Ну же, шустрее!
– едва мы оказались на улице, Ранги начал нервно оглядываться назад. Ива, как и он, тоже вела себя подозрительно, постоянно вздрагивая от каждого постороннего шума.

– Что с вами такое?
– Апрель смерил обоих взглядом.
– Вы-то чего натворить успели?

– Понимаешь, тут такое дело, - слегка

замявшись, ворон стал пояснять.
– Когда мы пошли на скотобойню, нам удалось выторговать совсем немного по дешевке...

– И?
– кентавр потрясенно уставился на них. Кажется, он уже начинал понимать суть дела. В то время как остальные не понимали совершенно ничего.

– Потом мы пошли в музей и попытались спереть залог оттуда...

– Рисковать шкурами ради кучки полуразложившихся останков? Ну-ну, на такое только вы способны, - подшутил рокер. Однако тон его был далеко не веселый.

– Затем мы отправились на черный рынок... Там нам тоже не очень повезло, - добавил басист.
– В итоге мы рискнули костяшки подделать...

– Чего-о-о???
– весь остальной состав "Мертвого месяца" квадратными глазами уставился на чудаковатую парочку. Если это действительно так, то сейчас они для всех прописали билет в один конец на кладбище: если псы пронюхают подставу раньше времени, никому несдобровать!

– Так, без паники...
– успокаивающим тоном произнес Апрель в попытке взять ситуацию под контроль.
– Сейчас мы в скором темпе...

– СТОЯ-Я-ЯТЬ! НЕ С МЕСТА!
– со стороны участка до нас долетел громоподобный рев. Будто голос подал проснувшийся от спячки медведь-шатун или голодный дикий лев. В одну секунду вокруг образовалась гробовая тишина. Птицы на деревьях замолкли, скрывшись в тени листвы, беззаботные белки побросали свои дела и попрятались по дуплам. Даже машины стали ездить тише. Зомбак с метлой тоже куда-то запропастился - вероятно, от испуга зарылся обратно под землю.

А среди тишины был прекрасно слышен приближающийся скрежет острых когтей по асфальту.

Естественно, стоять мы даже не думали. Ива ловко запрыгнула к ворону на плечи. Ее благоверный, один раз взмахнув длинными, глянцевыми крыльями, взвился над землей, после чего был таков. Их черный силуэт, мелькнув на фоне заходящего солнца, секундой спустя скрылся за крышами жилых домов.

Квак позволил Мортису вскарабкаться к себе на спину. Сделав пару-тройку длинных, невероятных прыжков, которым любой прыгун позавидует, лягух моментально исчез во дворах.

Я осталась с Апрелем. Скованная страхом, я продолжала молча наблюдать, как на нас на огромной скорости несутся три озлобленных полицая, жаждущих нашей крови.

– Хэй, Паки, беги за вороном!
– несшийся посредине овчар отдал приказание элегантному на вид, стремительному доберману. Паки, кивнув на бегу, резко свернул в сторону. Как стрела, выпущенная из лука, он умчался прочь с такой быстротой, словно у него самого, как у птицы, были крылья. Запрыгнув на пятиэтажный дом, он продолжил по крышам преследовать ворона. Будучи выносливее, быстрее и сильнее любого другого живого существа, пес мог запросто нагнать, а затем долгое время преследовать беглецов. О Иве и Ранги стоило поволноваться.

Серый Питбуль, бежавший слева от Баскера, помчался за Кваком и Мортисом. Мы остались с овчаром один на один.

Апрель без лишних церемоний закинул к себе на спину мою парализованную от страха тушку. Поспешно

развернувшись, он снялся с места, унося нас подальше от опасного зверя. Железной хваткой вцепившись другу в плечи, я наблюдала за тем, как под быстро мелькающими ногами кентавра проносилась земля. Одновременно с этим я изо всех сил старалась не слушать тяжелое, сбивчивое дыхание позади, перестук длинных лап и скрежет когтей по неровному асфальту.

– Не уйдете, суки, не сможете, - раздался спокойный, вкрадчивый голос за спиной.

Я не могла оглянуться, но точно знала - полицай совсем рядом.

Апрель бежал так быстро, как мог. Кентавр нарочно выбирал непроходимую дорогу с такими препятствиями, которые могли бы хоть как-то задержать служителя порядка. Но ни ямы, ни заполненные машинами трассы, ни лабиринты многолюдных улиц не могли помочь нам оторваться от погони. От натасканного на такие погони пса трудно было оторваться.

В отчаянии рокер неожиданно завернул за угол. Вероятно, он не знал, что там находился тупик: двухметровый деревянный забор, достаточно прочный для того, чтобы пытаться проломить его. Слева, у стены примостились доверху наполненные мусорные баки с железными крышками. Скребя по тротуару копытами, нигилист резко затормозил, планируя развернуться и выскочить на улицу, пока не стало слишком поздно. Но дорогу ему уже преграждал запыхавшийся, явно довольный собой полицай - ведь ему удалось загнать жертву в угол.

– Ну что, добровольно отправитесь за решетку или позволите сначала хорошенько вас потрепать?
– сейчас на его оскаленной, вытянутой морде застыло дикое, волчье выражение, совершенно не свойственное псу. Огромные глаза его потемнели, белки налились кровью. Он безостановочно щелкал челюстями, пытаясь застращать нас. Что касается меня, у него это отлично получалось. Но, видимо, на Апреля такие уловки не действовали.

Молча показав обескураженному псу средний палец, брюнет запрыгнул на мусорные ящики и без всякого разгону с легкостью перемахнул через препятствие.

Приземлившись прямо в лужу по ту сторону ограждения, он, не сбавляя темпа поскакал дальше. Сзади до нас долетел невообразимый шум и треск: полицай, в попытке повторить трюк Апреля, зацепился за забор штаниной. Изодрав одежду и проломив крепкие доски, он с рычанием возобновил погоню, с прежним упорством продолжая нагонять нас.

Очень скоро он поравнялся с нами. Страшно оскалившись, овчар предпринял попытку цапнуть бегущего кентавра, метя в ноги. Апрель старался ускориться, но бесполезно - его силы без того были на исходе. Внезапно Баскер подпрыгнул. Его мощные, внушительные челюсти мелькнули в каком-то сантиметре от живота Апреля. Я с облегчением вздохнула. Полицай промахнулся. Однако рано было радоваться. Овчар попробовал зайти с другой стороны. На этот раз наметанный глаз его не подвел. Псу удалось вцепиться в бок Апреля. Сжав челюсти мертвой хваткой, он пару раз дернул башкой, в попытке заставить рокера остановиться. Тот, матерясь от боли, затормозил, а затем, развернувшись, с силой лягнул отцепившегося нападавшего между глаз. Овчар, перекувыркнувшись через голову, с визгом отлетел в сторону, после чего угодил в кусты, растущие у дороги. Обычную собаку этот удар наверняка убил бы. Но Баскер очухался довольно быстро. Ломая ветви и сдирая листья, он выбрался на дорогу, торопливо отряхиваясь. Редкие прохожие - некоторые с удивлением, а некоторые с ужасом - смотрели на нас.