В мрачном месяце апреле
Шрифт:
– Да, они дома ждут нас, - рокер немного успокоился. Или мне только так показалось. Во всяком случае, он хотя бы перестал бурчать.
Остальные участники группы давно собрались. Как только мы вернулись, все сразу сгрудились вокруг нас с Апрелем. Мы стали считать. В итоге получилось так: Кваку удалось собрать шестьсот восемнадцать костей, Ранги с Ивой выторговали тысячу сто восемьдесят две, а мы с Апрелем ровно тысячу двести.
– Е! Мы победили! Я же говорил, - кентавр вздернул подбородок, явно гордясь собой.
– Не думаю, что это честный выигрыш, -
– Квак-то один искал.
– Все равно, мы вас уделали!
– уперся рокер. Сейчас он больше походил не на взрослого, рассудительного мужика, каким ему стоило бы быть, а на глупого, задиристого мальчишку. Мы с вороном переглянулись. Чем бы дитя не тешилось...
***
Мы стояли перед участком, никак не решаясь войти.
– А если они не отдадут нам Мортиса?
– с сомнением в голосе предположил Ранги.
– Вдруг мы неправильно посчитали? Давайте перепроверим, - предложила Ива.
– Может, все-таки войдем?
– спросила я, покосившись на двухэтажное унылое здание, щеголявшее облупленными стенами. На самом деле оно больше походило на заброшенную собачью конуру: окна во многих местах либо выбиты, либо заколочены, прямо на крыше растет липовое дерево. Рядом со зданием унылой, шаркающей походкой прохаживался старый зомби в оранжевой жилетке. Он монотонно скреб метлой, иногда подвывая под нос какую-то песню.
Нам пришлось тащиться в квартал некромантов, куда отвели маленького кентавра. Благо, у Ранги имелся пропуск, поэтому особых проблем на границе не возникло. Но теперь, когда мы находились так близко к цели, никто пока не желал сделать первый шаг.
– Мы скоро в землю врастем, если будем так стоять, - Апрель первым направился к участку. Остальные потянулись за ним.
В помещении оказалось довольно душно. Пройдя по длинному, извилистому, как кишка, коридору, устланному местами порванным, местами набухшим от влаги линолеумом, мы остановились у нужного кабинета. Кентавр, постучав, смело вошел внутрь. Сейчас он вел себя как истинный лидер группы, хотя, в "Мертвом месяце" такового не имелось. В коллективе постоянно царила своя атмосфера мини-анархии, все члены ее были равны, главного никто не назначал. Но поведению вокалиста никто не удивился. Все, не сговариваясь, вошли следом.
Помещение поразило своей спартанской обстановкой. Посреди стоял облупленный письменный стол, доверху заваленный бумагами. У стены справа находился запертый на ключ шкаф, вероятно, с вещдоками. Напротив него на стене висела фотография мера города в рамочке. Свет из широкого, заляпанного окна падал на мускулистую, крепкую спину пса, сидящего за столом. Я невольно отошла на пару шагов назад, спрятавшись за Апреля и Квака. Крепкий, поджарый овчар медвежьих размеров, облаченный в полицейскую форму и совсем по-человечески державший в лапе гелевую ручку, совершенно не внушал доверия. Столкнувшись с таким однажды, больше не сможешь забыть его и доверять тоже.
Услышав стук, пес слегка дернул треугольными ушами и поднял клинообразную, длинную
– Вы по какому вопросу?
– почти пролаял он с некоторым недовольством.
– Друга забрать. Он должен быть у вас в обезьяннике, - ответил Апрель. Краем глаза я заметила, что он, скрестив руки на груди, словно ненароком затронул забитое плечо с ужасным шрамом. Значит, прошедшие воспоминания прекрасно давали о себе знать.
– Залог?
– вопрос был риторический. Полицай слегка подался вперед, повел носом. Темные губы растянулись в располагающей улыбке.
Апрель молча свалил мешок с костями у стола. Прочие сделали то же самое.
– Что ж, пойдемте, - собакен поднялся из-за стола. Достав из кармана ключи, он направился к выходу.
Полицаи издревле вели себя как люди - ходили, как они, ели, как они, спали, как они, работали, как они. И, естественно, думали, как они. Некоторым это казалось глупостью - подражать другой, совершенно чужой, далекой расе. Но псы не слушали, продолжая упорно подражать своему "кумиру" и в итоге окончательно "очеловечились". Однако некоторые животные привычки в них остались.
Проведя нас по коридору, коп остановился в конце, у небольшой клетки, где на лавочке сидели трое: двое побитых, запойного вида орков бандитской наружности да наш старый знакомый. Услышав звук приближающихся шагов, Мортис поднял голову. Завидев нас, ударник радостно подскочил на ноги и галопом подбежал к клетке.
– Чуваки, как хорошо, что вы пришли! Я тут чуть с ума не сошел!
– Ну-ну, тише будь, - овчар бросил на него предостерегающий взгляд.
– Начальство разбудишь.
– Хей, Баскер, ты чего его отпускаешь?
– к нам подошел сурового вида серый питбуль. Сняв с головы полицейскую фуражку, он стал обмахиваться ею, словно веером.
– Черт, какая тут жара.
– Они принесли залог, - пояснил овчар, гремя ключами.
– Сегодня хоть пожрем нормально. Ты бы сходил, проверил...
– Верно. Пойду, позову Паки...
С этими словами путбуль ушел в направлении кабинета, цокая по полу длинными когтями.
– Можете быть свободны, - с ужасающим лязгом отворив дверь, полицай отступил назад, давая Мортису возможность выйти. Потрепанные орки потянулись было следом. Завидев это, полицай резко оскалился, глаза его мгновенно потемнели. Громкое клацанье челюстей пистолетными выстрелами зазвенело в тесном пространстве. Нарушители спокойствия как ошпаренные, в ужасе шарахнулись обратно в камеру.
– То-то же, вонючие пакостники, - облизнув губы, овчар для острастки показал дюймовые клыки.
– За вас залог пока не заплачен. Поэтому прижмите, на хрен, жопы.
Мортис, вздрогнув, по стеночке посеменил по коридору, время от времени напряженно оглядываясь. Вероятно, пребывание в участке успело оставить на нем свой след. Мне стало жаль его. Ни для кого не было секретом, как полицаи привыкли обращаться с нарушителями. Какой силой, мощью, какой злобой должно обладать существо, чтобы суметь запугать такого исполина, как орк? Страшно подумать.