В мутной воде
Шрифт:
Глава восемнадцатая
С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ
– Так не поступают с верными друзьями!
– нежно упрекнул Башутин.
– К чему вы секретничаете со мной?.. Отчего вы не отвечали на мои письма?.. Я все знаю, что вы делали последнее время! Что вы на это скажете, милейшая Варвара Николаевна?
– продолжал Башутин, дотрагиваясь до руки молодой женщины, - но что с вами? Вы нездоровы? Ваша рука холодна как лед!
Варвара Николаевна брезгливо отдернула руку.
– Не беспокойтесь о моем здоровье, Башутин,
Башутин взглянул ей в лицо. Она встретила насмешливый взгляд смелым, вызывающим взглядом. Она справилась с собой и скрыла свое волнение.
– Вот как! Вы совсем отрекаетесь от друзей! Впрочем, ведь у вас все длится медовый месяц восторженной страсти, и вы находитесь еще под влиянием идиллических прогулок в Ораниенбауме!
– Оставьте этот тон, Башутин!
– остановила его Варвара Николаевна. Надеюсь, вы не о чувствах пришли говорить со мной!
– И все это в награду за пятилетнюю любовь!
– попробовал было Башутин, впадая в тон оскорбленного любовника.
Варвара Николаевна подняла на него глаза и презрительно усмехнулась.
– Нельзя ли без излияний. Мы, к несчастию, слишком хорошо знаем друг друга!
– Извольте! Я заговорю в другом тоне. Но понравится ли он вам?
– Приберегите эффектные места к концу.
Башутин позеленел от злости. Варвара Николаевна с какою-то отвагой отчаяния решилась во что бы то ни стало покончить с Башутиным.
– Вы объявляете войну?
– проговорил Башутин.
– Без фраз, прошу вас... Скорее к делу!
Его раздражал этот спокойный, иронический тон. Он думал, что при первых словах угрозы она испугается и сразу согласится на все то, что он от нее потребует, а она вдруг еще смеется над ним.
– Первая любовь вас сделала забывчивой?
– Я все помню, Башутин... Все!
– Так отчего вы не отвечали на мои письма?
– Во-первых, не хотела, а во-вторых, что мне было отвечать? Вы просили опять денег, и вам позволено было бароном взять десять тысяч из кассы. Заплатила их, конечно, я.
– Позволено было!..
– повторил Башутин.
– Я мог бы и без позволения взять их. Вы разве забыли, кому вы обязаны состоянием?
– Счеты? Я обязана вам, Башутин, многим, это правда... Я обязана вам, что сделалась знаменитостью в Петербурге!
– проговорила Варвара Николаевна со смехом.
– О, я вам многим обязана и никогда этого не забуду!.. Но я, кажется, заплатила вам за все деньгами... Я не хочу, слышите ли, вспоминать начало нашего рокового знакомства и дальнейшую историю...
Варвара Николаевна вздрогнула и с ненавистью взглянула на Башутина...
– Впрочем, и не к чему... Все равно поздно!..
– Период раскаяния?
– усмехнулся Башутин.
– Реабилитация посредством любви?! Я об этом кое-что читал в романах, и то плохих. Оставимте
_______________
* Вторым "я", близким другом (лат.).
– И я знаю немало, Башутин! И если вы теперь на свободе, то вспомните...
– Послушайте! Не советую вам говорить так...
– вскрикнул Башутин, вскакивая с места.
– Я не пожалею себя, но и вас жалеть не буду!
– О, себя вы пожалеете, а потому, вероятно, пожалеете и меня!.. Чего вы от меня хотите? Вы долго были моим советником... Теперь довольно... Пора нам расстаться... Я намекала вам об этом... С этой целью вам предложили управлять делом в Бухаресте, то есть получать большое содержание... Что же вам еще надо? Я вам передала в течение последнего времени более пятидесяти тысяч!..
– Чего мне надо?..
– усмехнулся Башутин.
– Мне надо, чтобы мы расстались дружески... Ваши пятьдесят тысяч давно истрачены... И что ваши пятьдесят тысяч?.. Мне надо доли по совести!..
– А в противном случае не обратитесь ли и вы к судебному следователю?
– усмехнулась Варвара Николаевна.
– Я приберегу эту развязку к концу, а пока...
– А пока?
– переспросила Варвара Николаевна, чувствуя, как забилось ее сердце.
– А пока я расскажу вашему возлюбленному юноше, из каких средств вы заплатили за него долги. Юноша ведь и не подозревает, что он на содержании. Но когда он узнает и когда узнают его товарищи, он, наверное, поблагодарит вас!
Варвара Николаевна не ожидала этого. Удар был нанесен метко, прямо в сердце. У нее помутилось в глазах. Сердце упало. Она опустила голову, и прошло несколько мгновений, прежде чем она подняла ее. Она попробовала ответить на слова Башутина презрительной улыбкой, но улыбка вышла печальная, и дрожащие ее губы неуверенно прошептали:
– Он не поверит вам!
– Тогда его убедят ваши письма!
Это было уж слишком. Вся энергия этой женщины исчезла под угрозой. Она взглянула на Башутина растерянным, умоляющим взглядом.
– Но вы не сделаете этой... этой подлости? Вы шутите? Не правда ли? прошептала она упавшим голосом, с каким-то суеверным страхом заглядывая в лицо Башутину.
– Мы ведь перестали шутить, Варвара Николаевна!
– холодно заметил Башутин.
– Какие шутки!
– Послушайте, Башутин! Говорите скорей... сколько вы хотите? Назначайте цену. Я вам дам денег, но возвратите мне мои письма и дайте слово, что вы ничего не станете говорить Привольскому... Я на все готова!.. Довольны вы?
– Давно бы так! Нам пора свести счеты! Я не буду запрашивать. После Орефьева вы получили восемьсот тысяч... По совести, мне бы следовала половина, но я помирюсь на одной сотне.