В наши трудные времена

Коржавин Наум Моисеевич

1955

Когда одни в ночи лесной…

Когда одни в ночи лесной Сидим вдвоём, не видя листьев, И ты всей светлой глубиной Идешь ко мне, хотя боишься. И позабыв минутный страх, Не говоря уже, что любишь, Вдруг замираешь на руках И запрокидываешь губы. И жить и мыслить нету сил… Вдруг понимаю я счастливо, Что я свой крест не зря тащил, И жизнь бывает справедлива.

1954 

И прибои, и отбои…

И прибои, и отбои, — Ерунда и пустяки. Надо просто жить с тобою И писать свои стихи, — Чтоб смывала всю усталость Вдохновения струя… Чтобы ты в ней отражалась Точно так же, как и я.

1954

Неустанную

радость

Неустанную радость сменила усталость. Вновь я зря расцветал, разражался весной, И опять только руки и плечи остались, А слова оказались пустой болтовней. Ты ошиблась — пускай… И к чему эти речи. Неужели молва так бесспорно права; И всегда остаются лишь руки и плечи, И, как детская глупость, всплывают слова?

1954 

Осень в Караганде

В холоде ветра зимы напев. Туч небеса полны. И листья сохнут, не пожелтев, Вянут, — а зелены. Листьям свое не пришлось дожить. Смял их морозный день. Сжатые сроки… Идут дожди… Осень в Караганде. Новые зданья сквозь дождь глядят, В каплях — еще нежней Бледный зеленый сухой наряд Высаженных аллей, И каждый свое не доживший лист Для сердца — родная весть. Деревья, как люди, — не здесь родились, А жить приходится — здесь. И люди в зданьях полны забот, Спешат, и у всех дела… И людям тоже недостает Еще немного тепла, Но сроки сжаты, и властен труд, И надо всегда спешить… И многие так на ходу умрут, Не зная, что значит жить… Мы знаем… Но мы разошлись с тобой. Не мы, а жизнь развела… И я сохраняю бережно боль, Как луч твоего тепла. Но я далеко, и тебя здесь нет, И все это — тяжело. Как этим листьям — зеленый цвет, Мне нынче — твое тепло. Но сроки сжаты, и властен труд, И глупо бродить, скорбя… Ведь люди без многого так живут, Как я живу без тебя.

1954 

Церковь Покрова на Нерли

I

Нет, не с тем, чтоб прославить Россию, — Размышленья в тиши любя, Грозный князь, унизивший Киев, Здесь воздвиг ее для себя. И во снах беспокойных видел То пожары вдоль всей земли, То, как детство, — сию обитель При владенье в Клязьму Нерли. Он — кто власти над Русью добился. Кто внушал всем боярам страх — Здесь с дружиной смиренно молился О своих кровавых грехах. Только враг многолик и завистлив. Пусть он часто ходит в друзьях. Очень хитрые тайные мысли Князь читал в боярских глазах… И измучась душою грубой От улыбок, что лгут всегда, Покидал он свой Боголюбов И скакал на коне сюда: Здесь он черпал покой и холод. Только мало осталось дней… И под лестницей был заколот Во дворце своем князь Андрей. От раздоров земля стонала: Человеку — волк человек, Ну, а церковь — она стояла, Отражаясь в воде двух рек. А потом, забыв помолиться И не в силах унять свой страх, Через узкие окна-бойницы В стан татарский стрелял монах. И творили суд и расправу, И терпели стыд и беду. Здесь ордынец хлестал красавиц На пути в Золотую Орду. Каменистыми шли тропами Мимо церкви к чужим краям Ноги белые, что ступали В теремах своих по коврам. И ходили и сердцем меркли, Распростившись с родной землей, И крестились на эту церковь, На прощальный ее покой. В том покое была та малость, Что и надо в дорогу брать: Все же родина здесь осталась, Все же есть о чем тосковать. Эта церковь светила светом Всех окрестных равнин и сел… Что за дело, что церковь эту Некий князь для себя возвел.

II

По какой ты скроена мерке? Чем твой облик манит вдали? Чем ты светишься вечно, церковь Покрова на реке Нерли? Невысокая, небольшая, Так подобрана складно ты, Что во всех навек зароняешь Ощущение высоты… Так в округе твой очерк точен, Так ты здесь для всего нужна, Будто создана ты не зодчим, А самой землей рождена. Среди зелени — белый камень, Луг, деревья, река, кусты. Красноватый закатный пламень Набежал — и зарделась ты. И глядишь доступно и строго, И

слегка синеешь вдали… Видно, предки верили в Бога, Как в простую правду земли.

1954

Иван Калита

(Пародия на авторов некоторых исторических трудов)

Мы сегодня поем тебе славу. И, наверно, поем неспроста, — Зачинатель мощной державы Князь Московский — Иван Калита. Был ты видом — довольно противен. Сердцем — подл… Но — не в этом суть: Исторически прогрессивен Оказался твой жизненный путь. Ты в Орде по-пластунски лазил. И лизал — из последних сил. Покорял ты Тверского князя, Чтобы Хан тебя отличил. Подавлял повсюду восстанья… Но ты глубже был патриот. И побором сверх сбора дани Подготавливал ты восход. Правда, ты об этом не думал. Лишь умел копить да копить. Но, видать, исторически-умным За тебя был твой аппетит. Славься, князь! Все живем мы так же — Как выходит — так и живем. А в итоге — прогресс… И даже Мы в историю попадем.

1954

Ода к трехсотлетию воссоединения Украины с Россией

Курился вдали под копытами шлях, И пахло медвяной травою. Что ж! Некуда деться! — Москва или лях! Так лучше подружим с Москвою. В тяжелой руке замерла булава, И мысли печальные бродят… Конечно бы, лучше самим панувать, Да только никак не выходит. Поляки и турки застлали пути, И нет ни числа им, ни меры. И если уж волю никак не спасти, Спасем православную веру. Молчали казаки… Да гетман и сам Молчал и смотрел на дорогу. И слезы текли по казацким усам, Но слезы — беде не помога. Печально и гордо смотрел он с коня, Как едут бояре до места… Прощай же ты, воля! В честь этого дня Сегодня играют оркестры! Мы празднуем праздник, а гетман страдал И, пряча от прочих кручину, Со шведом он снесся потом и отдал Родную свою Украину. Казацкую волю щадил ты, Богдан, И только… И, если признаться, Пожалуй, не мог и предвидеть тогда Ты образования наций. И умер, измену в душе затая, В ней видя мечту и свободу… Сегодня сияет икона твоя На празднике дружбы народов. Сегодня плакаты и флаги вокруг И, ясные в творческом рвенье, Несут кандидаты словесных наук Эмблемы воссоединенья. А я не нуждаюсь в поддержке твоей — Ведь я навсегда возвеличил Не дружбу народов, а дружбу людей Без всяких народных различий. Сегодня лишь этого требует век, Другие слова — обветшалы… А ты был, Богдан, неплохой человек, И ты ни при чем здесь, пожалуй…

1954

Еж и заяц

(Почти басня)

Что благородны львы — молва несправедлива. В них благородного — одна лишь только грива. Ну, а клыки и когти? — Нет, поверь: Тот царь зверей — обычный жадный зверь. В одном лесу лев как-то околел: Зайчатины, должно быть, много съел. А было завались ее — скрывать не стану. Лев заготавливал ее согласно плану, Что сам волкам спускал. И волки рыскали в лесах и между скал Чтоб — буде заяц вдруг объявится где близко — Схватить и приволочь и получить расписку. Пять зайцев за квартал! — А нет — плати натурой: Под барабанный бой навек простись со шкурой. Те ж зайцы, что спаслись, таясь по перелескам, Ко льву явились сами — по повесткам. Ведь зайцы мясом чувствуют эпоху И знают: план — закон, а вне закона — плохо. Лев так бы зайцев всех доел, Да околел. Куда это ведет, всем скоро стало ясно, Бить зайцев запретили занапрасно. Раз после этого, травы едва касаясь, Чрез безопасный лес пёр уцелевший заяц. И вдруг ему навстречу ёж. — Здорово, заяц! Как живешь? Вам, говорят, теперь полегче малость стало… (Ёж больше жил в норе, и слыл он либералом) Вас, говорят, теперь не бьют? — Да нет, не густо! Ни за что — это так. Но треплют за капусту. Да и потом сказать: живи… А что за счастье? Ни блеска нет теперь, ни трепета, ни власти. И охамел вокруг народ. Бесштанный соловей, что хочет, то поет. Любой — хотишь туда, хотишь — сюда подайся… Что благородны львы — выдумывают зайцы.

1956 

Я о богатстве сроду не мечтал

Я о богатстве сроду не мечтал. И капитал считаю вещью грязной. Но говорят, я нынче мыслить стал Методою мышленья — буржуазной. Так говорят мне часто в наши дни Те, у кого в душе и в мыслях ясно. В Америке такие, как они, За те ж грехи меня б считали красным. Решительно теперь расколот век. В нем основное — схватка двух формаций. А я ни то, ни сё — я человек. А человеку — некуда податься. Повсюду ложь гнетет его, как дым, Повсюду правда слишком беспартийна. Таких, как я, — правительствам любым Приятней видеть — в лагере противном. Но все равно потом от всех страстей, От всех наскоков логики плакатной Останется тоска живых людей По настоящей правде. Пусть — абстрактной.