В небе и на земле
Шрифт:
Забрав пулеметчиков с собой, мы вернулись в Гатчину. Я немедленно доложил командованию о том, что на шоссе Псков — Ленинград прорвались немецкие танки. Навстречу противнику устремились несколько наших КВ.
В один из августовских дней, когда я находился в истребительной части под Лугой, инженер полка сообщил мне о том, что с боевого задания не вернулись два самолета И-16 типа 29. Добравшиеся на попутных машинах летчики рассказали, что в ходе продолжительного воздушного боя с «мессерами» у них кончилось горючее, и они совершили вынужденную посадку на своей территории в районе станции
Это сообщение встревожило меня. Дело в том, что данный тип истребителя, особенно его вооружение, тогда считался секретным. На нем были установлены 20-мм пушки «швак» и четыре реактивных снаряда. Станция Батецкая находилась неподалеку от линии фронта. Туда со дня на день мог прорваться противник.
Вместе с инженером полка, летчиками и техниками мы направились на автомашине в район вынужденной посадки, чтобы эвакуировать самолеты. Как ни спешили, а не успели. Прорвав оборону наших войск правее Батецкой, противник устремился вперед, угрожая окружением всей лужской группировке. В этой обстановке Военный совет фронта принял решение отвести ряд частей к Красногвардейскому укрепрайону. Отступление проходило в необычайно трудных условиях.
Встретившись на КП стрелковой дивизии с членом Военного совета фронта секретарем Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыковым, я доложил ему обо всем, что произошло. Выразил и надежду на то, что гитлеровцы могут не найти самолеты, поскольку они хорошо замаскированы в густом лесу.
— Единственно, чем могу помочь, — сказал Т. Ф. Штыков, — это связать вас с командованием организованного в том районе партизанского отряда. Партизаны возьмут самолеты под охрану, а в случае безвыходного положения уничтожат их вместе с секретным реактивным вооружением.
Пришлось поступать так, как посоветовал Т. Ф. Штыков.
А фронт неумолимо приближался к Ленинграду. Учитывая сложность создавшегося положения, Государственный Комитет Обороны 23 августа 1941 года разделил Северный фронт на Карельский и Ленинградский. Несколько дней спустя Северо-Западное направление было расформировано. Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов возглавил Ленинградский фронт, на который Ставка возложила всю полноту ответственности за оборону города Ленина.
В конце августа 1941 года собрался партийный актив города. Руководитель ленинградских большевиков член Политбюро ЦК ВКП(б) и секретарь Центрального Комитета партии Андрей Александрович Жданов с суровой прямотой и откровенностью сказал:
— Враг у ворот. Вопрос стоит о судьбе нашего города, о жизни и смерти ленинградцев.
В кольце
Сентябрь 1941 года принес ленинградцам немало тяжелых испытаний. Возобновив наступление, немецко-фашистские войска в первых числах этого месяца вышли на ближние подступы к городу. Ожесточенные бои разгорелись в районе Колпино и на красносельско-красногвардейском направлении.
Особенно большую тревогу у ленинградцев вызвало продвижение противника к станции Мга. Ведь Октябрьская железная дорога была уже перерезана, и транспортное сообщение с Москвой
1 сентября на эту станцию ворвался передовой отряд наступающих немецко-фашистских войск. Решительными контратаками наши подразделения выбили оттуда противника. Тогда гитлеровское командование поспешно перебросило в район Мги 39-й моторизованный корпус, действовавший ранее под Смоленском и Старой Руссой.
Вражеские пикировщики усилили бомбардировку станции. Несколько дней шли ожесточенные бои, и противнику, имевшему большое численное превосходство, все же удалось овладеть этим важным пунктом. 8 сентября он ворвался в Шлиссельбург (Петрокрепость). В результате Ленинград оказался окруженным.
Гитлеровские захватчики, стремясь любой ценой овладеть городом, непрерывно бомбили его с воздуха и методически обстреливали из дальнобойных орудии. Особенно неистовствовала вражеская авиация 8 сентября 1941 года.
И хотя летчики 7-го истребительного авиакорпуса ПВО бдительно несли боевое дежурство и взмывали в небо по первому сигналу, чтобы вступить в бой с фашистскими асами, им становилось все труднее сдерживать натиск численно превосходящего врага. Ведь линия фронта проходила совсем рядом с Ленинградом, и посты ВНОС, разумеется, не могли заблаговременно предупреждать наше командование о приближении неприятельских самолетов. Локаторов и других современных радиотехнических средств тогда еще не было.
Фашисты бомбили город не только днем, но и ночью. Они подожгли крупнейшие Бадаевские продовольственные склады. Несколько зажигательных бомб упало на Центральный авиационный склад ВВС фронта. Но его работники, действовавшие организованно и четко, сумели быстро обезвредить зажигалки.
Всю ночь никто из нас не сомкнул глаз. А утро принесло нам новые испытания. 9 сентября 1941 года немецко-фашистские войска возобновили наступление на Ленинград. На красносельском направлении они бросили в бои около 200 танков и крупные силы мотопехоты.
Командующий фронтом К. Е. Ворошилов выдвинул на угрожаемое направление находившуюся в резерве 1-ю бригаду морской пехоты, а нашим ВВС приказал поддержать ее с воздуха. Как рассказывали очевидцы, маршал сам повел моряков в контратаку. Но бойцы обогнали его и заслонили от пуль. Дрались они храбро, с яростью. Мощным ударом морские пехотинцы опрокинули и уничтожили передовые цепи гитлеровцев, но полностью восстановить положение им не удалось. На стороне противника был огромный численный перевес.
Во время боя в небе появились несколько десятков вражеских самолетов и с пикирования начали наносить по контратакующим бомбовые удары. Пятерка наших истребителей смело вступила с ними в схватку и разогнала их. Большинство бомб гитлеровцы сбросили куда попало, даже на свои войска. Наблюдавший эту картину К. Е. Ворошилов приказал представить отличившихся летчиков к награде. Позже мы узнали фамилии храбрецов: Кузнецов, Плавский, Новиков, Добровольский, Грачев.
Под натиском превосходящих сил противника наши части вскоре вынуждены были оставить Красногвардейск (Гатчину), угроза захвата нависла над Пулковом и Пушкином.