В негодяя стрелять приятно
Шрифт:
Ларин перешел улицу и сел на ту же самую скамейку, хоть рядом хватало и свободных. Мулла вопросительно посмотрел сперва на него, а затем на Мириам.
– Это друг отца, – пояснила девочка.
Священник понимающе кивнул.
– Я скоро вернусь. – Он поднялся и направился к мечети.
– Я все знаю, – как мог, мягко произнес Андрей. – Мне очень жаль. Но ты сильная, все выдержишь. Ты почему одна?
– Мама в милицию пошла. Нам Руслана не отдают. Вас папа прислал? – В глазах Мириам зажглась надежда.
– Не совсем. Я сам его ищу. – Ларин не смог смотреть девочке в глаза и отвел
– Я теперь в школу не хожу. Папа сказал, что мы скоро уедем отсюда. Он должен был ночью прийти. Но так и не пришел. Я боюсь за него. Мама ничего не говорит. Но я-то понимаю, что его милиционеры ищут.
– Я должен найти его раньше, чем они.
Мириам смотрела на закругленные носки своих лакированных туфелек и молчала. Андрей чувствовал: она знает, где может скрываться Хасан.
– Мирка, это очень важно. Вопрос жизни и смерти.
– Вы же не сделаете ему ничего плохого? Ведь вы его друг.
У Ларина даже дыхание перехватило, не осталось сил сказать одно-единственное слово: «Обещаю».
– У вас глаза добрые. Я знаю, где он может быть. Но если пойду к нему сама, он будет злиться. Ведь он не сказал мне, я случайно увидела, – сбивчиво говорила девочка.
На другой стороне улицы уже маячил мулла в белых одеждах, возле него крутились двое каких-то кавказцев уголовной внешности, показывали на Ларина; мулла пока еще удерживал их возле себя.
– Мы на пикник два года тому назад ездили в лесопосадки. Возле старого ипподрома. Расположились, мангал разожгли. А соль с собой взять забыли. Папа сказал, что сейчас принесет. Мол, знает, на каком дереве соль растет. Мне интересно стало, я за ним тихонечко пошла…
Кавказцы уже перебегали дорогу, петляя между машинами, явно направлялись к Ларину.
– У него схрон там – на заброшенном конезаводе. Мне страшно стало, что отец меня увидит и разозлится – ведь я за ним, получается, следила. Убежала, он потом целую пачку соли принес. Вы к нему пойдете? Не говорите только, что это я вам сказала. Хорошо?
– Хорошо, Мириам, держись. Но и ты никому не говори, ладно?
Ларин поднялся и быстро зашагал по аллейке. Кавказцы подбежали к девочке, принялись о чем-то расспрашивать. Андрей запрыгнул в машину, вырулил со стоянки, проехал мимо мечети. Один из кавказцев подбежал к бордюру. Ларин сбросил скорость, опустил стекло.
– Спросить хочешь? – крикнул он на ходу. – Остановиться?
– Все нормально, брат. Она сказала, что ты свой. Счастливой дороги.
Свой страшный джип «Гранд Чероки» Ларин загнал в лесопосадку. На поляне виднелось заросшее травой кострище. Наверняка именно это место облюбовала для пикника семья Хасана. Андрей зашелестел подробной картой местности. Строения бывшего ипподрома находились неподалеку.
– Так, а это, должно быть, и есть заброшенный конезавод… – Ларин вытащил из бардачка пистолет, передернул затвор, оружие исчезло в рукаве.
Под ногами шуршала сухая трава, потрескивала ветки.
– Солнце за спиной – это хорошо, – пробормотал Андрей, обходя кучу мусора, вываленную прямо на краю леса; пластиковые бутылки сверкали в закатных лучах, словно колотый лед.
В ложбине, перед самым полем, тянулось приземистое здание из красного
Он хотел войти, но так и застыл с занесенной ногой. Если б не низкое, заходящее солнце, Ларин ни за что бы не заметил натянутой сразу за воротами тонкой лески.
«Растяжка! Значит, я на правильном пути… Возможно, здесь расставлена еще не одна ловушка для непрошеных гостей».
Андрей осторожно переступил через леску и вошел в конюшню. Вдоль одной стены тянулся неширокий проход, засыпанный подгнившей соломой, вдоль другой – отсеки для коней, отгороженные друг от друга неплотно подогнанными досками. Ларин медленно ступал вдоль них, держа пистолет наготове. Пусто, пусто, пусто… Внезапно из соседнего отсека донесся тихий шорох. Андрей, приподняв пистолет, заглянул внутрь. Под кирпичной стеной на соломе лежал человек, с головой укрывшись одеялом. Одеяло чуть заметно и мерно приподнималось. Осторожно ступая, Ларин приблизился, присел, нацелил ствол в голову спящего. Одеяло приподнялось еще раз и замерло. И тут за спиной у Андрея раздался хриплый голос Хасана.
– Пушку положи, Сивый… Так, аккуратно сядь. Руки перед собой держи. Теперь можешь обернуться.
Ларин, сидя на земле, повернулся. В широкой щели между досками перегородки он увидел поблескивающие глаза Хасана. Виднелся и ствол пистолета, нацеленного на него.
– Ты с куклой на соломе поосторожнее, – сипло посоветовал Хасан, – заминирована. Я ее дощечкой приподнимаю, вот ты и купился, подумал, что дышит. У меня здесь все солидно оборудовано, живым не дамся.
Кавказец за дощатой перегородкой закашлялся, отходил долго, отплевывался. Но ствол пистолета в щели между досками по-прежнему смотрел на Ларина.
– Ну, и что дальше? – спросил Андрей.
– А это уже мне решать, – прохрипел Хасан. – Тебя Жадоба послал меня грохнуть?
– Допустим.
– Не допустим, а точно прислал. Ведь прислал же. Откуда про схрон мой знаешь?
– Не переживай, Хасан. «Хвост» не привел, и никто, кроме меня, дорогу сюда не знает.
– Убить меня решил… А ты осторожный, Сивый. Не каждый бы растяжку заметил.
– Есть такое. Ты бы ствол убрал, а то базар гнилой получается, когда ты меня на мушке держишь.
Хасан нервно рассмеялся.
– Думал, менты первыми найдут. Для них все и приготовил, но тут ты заявился. Если по совести сказать – грохнуть тебя надо, а вот что-то не хочется. Ты бы долго не думал. Сонному Хасану в голову засадил бы без задержки…
– Дурак ты, Хасан. Сваливать тебе надо. Я за тем и появился, чтобы тебе сделку предложить. Жадоба тебя подставил.
За перегородкой раздался какой-то странный звук. Вроде булькнуло, а затем послышался надрывный кашель Хасана. Ствол пистолета дернулся, исчез из виду. А потом все смолкло. Что-то тяжелое упало на землю.