В объятиях демона
Шрифт:
Девушка допивает кофе и откидывает голову назад, выгибая длинную белую шею; блузка на ее груди натягивается. Меня захлестывает волна непреодолимого желания. Я зажмуриваюсь, стараясь прояснить разум. Сосредоточься! Когда я открываю глаза, Фрэнни смотрит на меня.
— Мне, наверное, пора домой, — с ноткой разочарования говорит она.
— Как пожелаешь, — отвечаю я, жаждая отвезти ее куда угодно, только не домой.
Мы подъезжаем к дому, и Люк выключает двигатель. На лужайку косой полосой падает свет из родительской спальни. Меня, как всегда, ждет отец.
Песня «Addicted» [10]
10
«Увлеченный» (англ.).
11
Последняя стадия взаимных ласк перед сексом, сопоставляется с бейсбольным термином, поскольку третья база является последней стадией перед попаданием мяча в «дом».
Я поворачиваюсь к Люку, сталкиваясь с пристальным взглядом. В машине становится нечем дышать, я прерывисто вздыхаю.
— Ну, спасибо за кофе, — говорю я, желая пулей вылететь из машины и в то же время провести с ним всю ночь.
— Было достаточно горячо? Я про кофе. В следующий раз можем попробовать что-нибудь погорячее, если захочешь.
Ох… эта лукавая улыбка… Но мне кажется, он вот-вот расхохочется. Он насмехается надо мной?
— Было… — Не знаю, как закончить фразу, ведь внутри меня все чертовски более горячее, чем кофе. Я еле сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к Люку.
— Увидимся в понедельник, значит.
Дрожащей рукой я дотягиваюсь до дверной ручки, и внезапно он кладет сверху ладонь. Прижимается ко мне, возвращает прядь волос из-за уха и проводит губами по моей коже.
— Буду ждать, — шепчет он.
Жаркое дыхание посылает ток по всему телу, и я с ужасом понимаю, что раздавшийся слабый стон принадлежит мне. В растерянности я толкаю дверь, но горячая ладонь по-прежнему на моей, не давая мне открыть.
— А как же поцелуй на прощание? — говорит Люк, и я поворачиваюсь к нему, задевая носом.
Но я не поддамся панике, нарастающей внизу живота, — отчасти ведь я хочу поцеловать Люка. Смотрю ему в глаза и, кладя руки на грудь, отталкиваю.
— Не на первом свидании, — как можно спокойнее произношу я.
Его, кажется, это забавляет, но затем он смягчается.
— Как пожелаешь, — повторяет мою фразу Люк.
Он пальцем прожигает путь по линии моих губ, затем выпрямляется на сиденье и улыбается.
— Приятных сновидений.
Еще несколько секунд я пристально смотрю на него, затем открываю дверь и на ватных ногах выхожу из машины. Он заводит
Я быстро взбегаю по лестнице в спальню, где сразу же кидаюсь к окну и замечаю удаляющиеся задние фары. Еще долго я смотрю из окна на то место, где он высадил меня. Сердце бешено бьется, а низ живота трепещет при мысли, что я позволила бы Люку поцеловать себя. Тяжело вздохнув, я плетусь к тумбочке, где стоит фотография брата.
— Я не могу устоять, Мэтт, — шепчу я.
Взяв фотографию с собой, я достаю из-под матраса дневник Мэтта и, открыв, кладу на стол. Опустившись на стул, читаю первые строки последней записи со среды — когда я встретила Люка.
«Ну, Мэтт, ты бы сегодня покатился со смеху, увидев, как я пускаю слюни из-за парня. Но в нем что-то есть. Да, знаю. Глупо. И совсем на меня не похоже. Пожалуйста, порази меня молнией, если я превращусь в жалкую размазню. Я не верю в чепуху про „любовь с первого взгляда“. Я вообще не верю в любовь. А вот страсть… живет и здравствует».
Я глубоко вздыхаю, беру ручку и переворачиваю страницу.
Это мучительно, я не знаю, что написать — спутанный клубок эмоций совсем сбивает меня с толку. Их невозможно передать словами. Но если я с кем и могу поделиться, так это с Мэттом. Он был мне больше чем просто братом, он был моим лучшим другом — единственным, кто по-настоящему понимал меня. Мэтт сохранит мои секреты. Поэтому я рассказываю ему все, каким бы постыдным это ни было. Я обязана ему, и частичка себя — самое малое, что могу дать.
Я начинаю писать.
«Итак, Мэтт. Помнишь, я говорила тебе о том парне… Люке».
Я делаю паузу, стараясь собраться с мыслями и более связно изложить их на бумаге.
«Не знаю, что со мной. Все он. Все дело в нем. В нем все неправильно. Когда он рядом, я не могу думать и даже дышать. Но я хочу, чтобы он был рядом. Знаю — я не могу устоять. Но в нем есть что-то такое… Загадочная, темная, притягивающая энергетика. И хотя он немного пугает меня — ладно, сильно пугает, — я не могу держаться от него подальше.
Я действительно думаю о любви то, что писала раньше. Когда Рифер заговорил о ней, то все испортил. Бабуля и дедуля единственные, кто был к ней ближе всего. Опасно верить во что-то, способное ранить тебя. Вот я и не верю.
Но Люк…»
Я вздрагиваю, глядя на неровный почерк. Пишу еще одну строчку и закрываю тетрадь.
«Пристрели меня».
Вытаскиваю себя из-за стола и готовлюсь ко сну. Но когда забираюсь в постель, то вижу платиновые кудри и светящиеся голубые глаза. Вдруг мне становится жаль, что я не узнала Гейба получше. Может, Райли и Тейлор что-нибудь пронюхали. Я хватаю телефон и пишу сообщение Райли: «Тэй подцепила Гейба?»
Меньше чем через минуту приходит ответ.
«Он ушел после тебя. Что с Люком?»
«Ничего. Знаешь, где Гейб учится?»
«Нет. А что? Тебе и он нужен?»
Я почти слышу ее смех.
«Заткнись. Просто интересно».
Я разочарованно откладываю телефон и заползаю под одеяло. Хорошо, что впереди выходные. Очень даже неплохо провести пару деньков вдали от парней, поскольку они полностью вскружили мне голову.
Наступает воскресенье, но мне по-прежнему не избавиться от мыслей о парнях, несмотря на все техники дзюдо и медитацию.