В объятиях демона
Шрифт:
***
— Почему ты его не бросишь?
А вот в доме на соседней улице все было далеко не так спокойно. Точнее, совсем не спокойно. Месхи сидел и курил у окна, на подоконнике, обмотав вокруг своих бедер только пододеяльник, и внимательно наблюдал за Ксюшей, которая лежала в его кровати, как самая настоящая греческая нимфа, такая красивая, растрепанная и уставшая. Но кажется у Давида сегодня не было настроя на тихую, мирную ночь, которая была у них раньше несколько раз, сегодня парень был как-то даже слишком решительно настроен на то, чтобы расставить все точки по своим местам, но, почему-то, он абсолютно не мог знать, что скажет ему Ксюша и скажет ли что-то вообще. У
Страдал ли от этого Давид? Страдал. Очень переживал, потому что для него это были первые отношения, в которых сам парень хотел сделать все по-человечески. По-настоящему. Как это делают другие парочки — пусть это назовут до тошноты банальным, но он был готов ей и серенады под окнами петь, вот только Ксении это было не надо. Изо дня в день она возвращалась к Руслану, изо дня в день она была с ним.
Интересно, какого это — жить на два фронта? Нет, нельзя сказать о том, что сам Давид всегда был порядочным и никогда не изменял своим пассиям — наоборот. Все эти кукольные модели, которые ходили за ним табунами, очень быстро наскучивали молодому человеку, и он не видел в них вообще никакого отличия друг от друга. Парень не испытывал к ним чувств — наверное поэтому так легко расставался с каждой из них. А Ксюша была другой — она не обладала модельной внешностью, не бегала за ним по пятам. Девушка была другой и это невероятно привлекало его. Наверное, Давид бы даже назвал это любовью — возможно, немного больной, но любовью. С его стороны — точно, а вот то, что испытывала Ксюша оставалось для него тайной, покрытой мраком.
Но сейчас его очень заботило то, что она никак не могла определиться между ним и Костомаровым. По скромному мнению самого Месхи, преимущество определенного было на его стороне — он красивее, веселее, активнее, увереннее в себе, более боевой. Сейчас он мог твердо заявить о том, что Руслан — тряпка. И что он Ксюше точно не пара. Внешне, по мнению Давида, она лучше также смотрелась бы с ним, а не с Костомаровым. Да и вообще, сможет ли Рус ее защитить, если это понадобится вдруг? Черт его знает. Хотелось бы верить, что да, но, наверное, Давиду не давала это сделать природная гордость и желание выглядеть лучше на фоне оппонента.
— Только не заливай мне про любовь. — уверенно продолжает парень. — Если бы ты его любила, то не лежала бы сейчас в моей кровати. Так вот, почему ты его не бросишь?
Парень едва заметно усмехается и снова делает блаженную затяжку, выдыхая дым в открытое окно.
Ксения пожимает плечами. Она и сама толком не может расписать то, что происходит между ними. С Русланом у нее была любовь, но и Давиду она тоже жутко симпатизировала. Ей было очень жаль, что у нее нет близнеца, двойника, что она сама просто не может разделиться и что у нее в груди нет двух сердец, одно из которых она могла бы отдать Руслану, а одно Давиду. Так было бы гораздо проще, но, к сожалению, нет. И ее угнетало то, что Месхи заставлял ее делать выбор.
— Жалость? Тебе жалко его, Сень?
Ксюша шумно выдыхает. Сегодня ей кажется, что Давид от нее просто не отстанет и ей в любом случае придется перед ним объясняться, но так не хотелось. Почему они снова не могли спокойно провести ночь, как всегда? Для чего ему сейчас понадобилось все усложнять?
— Я не знаю. — признается девушка, наконец, произнеся хотя бы одно слово и устало вздохнув. — Может быть и жаль, может быть и нет. Я не знаю, понимаешь? Он мил со мной, он меня любит, и я не хочу
— Ты так говоришь, как будто бы чувствуешь себя ему обязанной. Это не правильно, Ксюш. Ну не сложилось у вас — разорви сейчас, пока не поздно, и все. Я его знаю, у вас так до свадьбы дело скоро дойдет, а ты просто обречешь себя на вечную жизнь с нелюбимым человеком.
— Черт, Давид! Кто тебе сказал, что я его не люблю? Наоборот… Он очень дорог мне, дорог, как человек, как мужчина, Давид, к чему эти расспросы? Ты все равно меня не поймешь. — тихо произносит девушка, сильнее кутаясь в простынь и закрывая глаза, потянувшись к тумбочке и сделав глоток из бутылки шампанского, которое стояло там открытым еще с их ужина.
Месхи лишь в очередной раз пожал плечами. Иногда ему казалось, что его держат за идиота — иначе как можно объяснить подобные выпады из разряда «ты не поймешь, зачем мне объяснять?». Он вот тоже не понимал, зачем все это, если можно просто взять, расстаться и сделать их обоих счастливыми.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
— Ты любишь его? — задумчиво посмотрев на девушку, спросил Давид, выдохнув и доставая из пачки еще одну сигарету. Черт, почти кончились. В последнее время он курит слишком часто — нервы, будь они неладны, а это дарило мнимое успокоение. — Честно ответь мне.
— Люблю, Давид. — тихо говорит девушка, прикусив нижнюю губу и вздохнув, поудобнее садясь на кровати и качая головой. — А может я путаю это чувство со страхом нанести ему вред и жалостью. Знаешь, это очень смежные между собой понятия.
На момент первой фразы его сердце упало в пятки, а внутри волной поднималось раздражение. Это его она должна любить, а не Костомарова, она должна быть его вся полностью — и душой, и телом, а не только одним из аспектов. Телом, конечно, приятно, но он хотел владеть ей полностью, но пока между ними стояла преграда из Руслана, он просто не мог этого сделать.
— Может, мне убить его? — усмехается Месхи, склонив голову на бок и легко подмигнув девушке. О, как это банально — пытаться избавиться от конкурента таким грязным способом, но кто сказал, что они играют по правилам? Конечно, это была не более, чем шутка, но Орлова заметно напряглась от высказывания парня.
— Ты же шутишь?
— Естественно шучу, выдохни. Не трону я твоего Ромео, нужно мне о него еще руки марать. — протягивает Давид, небрежно поведя плечом и поморщившись, устало откидываясь на стекло голой спиной и закрывая глаза. В комнате было уже порядком накурено — благо, окно было открыто на полную и постепенно холодный ветер освежал комнату, и становилось прохладно. Ночи нынче не теплые.
— Слава Богу. Ты правда сумел меня испугать, Месхи. — тихо смеется девушка, внимательно наблюдая за парнем и улыбаясь.
На самом деле, она его ни капельки не боялась — он ведь был добрым. Может быть колючим внешне, непробиваемым, как будто бы под броней, но у Давида было очень доброе и теплое сердце, как у настоящего восточного мужчины. И это Ксения уже поняла.
— Иди ко мне. — тихо шепчет девушка, мягко протягивая ему ладошку и улыбнувшись. Давид тоже улыбается, выкидывает окурок в окно и закрывает его плотно, чтобы не дул сквозняк. Парень, все также заворачиваясь в простынь, подходит к ней ближе и падает рядом с ней на кровать, беря ту же самую бутылку с шампанским и делает из нее уверенный глоток, затем еще один, а потом прикрывает глаза и довольно выдыхает.