В объятиях ледяного демона

Истомина Ольга

Наставницы и раньше не гнушались использовать розги, теперь же отметины на моей спине не успевали заживать.

В какой-то момент я думала, что не выдержу и сойду с ума, но по-настоящему мне стало страшно, когда герцог назначил дату свадьбы. До этого дня у меня была крохотная надежда покинуть пансион и забыть десятилетнее обучение, как страшный сон, но страшная новость разбила все мечты на мелкие осколки.

Оказаться в полной власти человека, наводившего на меня дикий, первобытный ужас? Превратиться в беспрекословную рабыню,

позволить окончательно сломать себя?

Подобная участь пугала гораздо больше смерти. Я обезумела настолько, что даже решилась выпрыгнуть из кареты.

Падение было бесконечно долгим. От удара из груди вышибло весь воздух, земля и небо смешались, в рот набился снег. Я летела, кувыркаясь по склону, а когда, наконец, должна была упасть, открыла глаза.

Падение осталось во сне. Я лежала на огромной, удивительно мягкой кровати, буквально утопая в матрасе. Просторная светлая комната оказалась почти пуста, кроме кровати, шкафа и пары стульев, мебели больше не было. Невольно я обратила внимание на стены. Бледно-голубые, они блестели в солнечных лучах, словно покрытые инеем.

«Интересно, сколько прошло времени?» – судя по тому, что уже день, я проспала целую ночь, а может и не одну.

Я попыталась сесть и сдавленно охнула. Все тело ломило, я чувствовала себя слабой, как новорожденный котёнок, к тому же дико хотелось пить. Лодыжка вовсе опухла и хорошо, если это вывих, а не перелом.

«Впрочем, плевать! Этот малая цена за возможность спастись от Себастьяна!».

Торжествующая улыбка застыла на моих губах. Стоило сообразить, что не знаю, кто меня спас и где нахожусь, как на лбу выступила испарина.

Я поспешно откинула простыню и дернула, проверяя на крепость. Неизвестный спаситель раздел меня до нижней рубашки, но вся одежда аккуратной стопкой лежала на стуле, так что ничто не мешало мне покинуть дом через окно.

Дверь отворилась совершенно бесшумно. Я как раз потянулась за нижней юбкой и выронила ее, ошеломленно уставившись на вчерашнего ангела. При дневном свете мужчина растерял мистическое очарование и перестал походить на небесного посланника, но по-прежнему оставался невероятно красивым.

Волосы были тщательно расчесаны и лежали волосок к волоску. По низу и рукавам голубой рубашки шла серебристая вязь, фигура у него оказалась худощавой, хрупкой. От незнакомца веяло холодом, он смотрел на меня равнодушно и только в глубине синих глаз закручивались темные смерчи.

– Проснулась?

– Д-да, – осознав, что лежу перед незнакомым мужчиной практически обнаженной, я облизнула пересохшие губы и поспешно прикрылась одеялом. – Благодарю вас за то, что не оставили в беде. Если бы не ваша помощь…

– В таком случае, убирайся прочь, – перебив, равнодушно бросил мужчина.

– Что? – грубый тон настолько не вязался с обликом красавца-аристократа, что я на всякий случай поковыряла в ухе. – Мое присутствие не стеснит вас. Прошу, позвольте

восстановить силы и воспользоваться вашим гостеприимством.

– Метель закончилась. Здесь не приют для бездомных. Вон, – с губ мужчины срывались короткие, ледяные фразы.

Я почти услышала звон, с которым они падали вниз и разбивались вдребезги. К слову, ковра в комнате не было и пол покрывала бело-голубая плитка с синими разводами.

О правилах приличия мой грубиян-спаситель явно не слышал. Выйти из комнаты и дать мне возможность привести себя в порядок он даже не подумал. Наоборот, со скучающим видом прислонился к стене и скрестил руки.

«Неужели подозревает, будто я воровка? Да здесь же брать нечего!»

– Мне долго ждать? – мужчина выгнул бровь, и на этот раз я засмотрелась на его ладони.

Он раздраженно перебирал пальцами, явно с нетерпением ожидая момента, пока останется в одиночестве. У него оказались изящные запястья и тонкие, длинные пальцы. Украшения же отсутствовали, даже перстня с фамильной печаткой не было, но на мгновение показалось, будто кончики пальцев сверкнули.

«Впрочем, о чем я только думаю?!»

Наставницы в пансионе воспитывали нас строго, не уставая повторять, что честь и достоинство самые важные для девушки вещи. Раздеться в присутствии постороннего мужчины было страшным грехом. Уж лучше выброситься из окна, чем навлечь на себя такой позор.

«Может быть, хоть тогда лорд Себастьян передумает на мне жениться?», – порывисто вздохнув, я решительно откинула одеяло и подняла с пола юбку.

– Раз уж вы остались, я вынуждена буду бросить вас о помощи. Самостоятельно мне корсет не затянуть, – несмотря на все мысленные заверения, щеки все равно горели, и говорила я, уставившись в пол.

– Значит, выбрось его. Я тебе не горничная, – прозвучал сухой ответ. – Как можно было дожить до таких лет и не научиться самостоятельно одеваться?

Гневная и совершенно несправедливая отповедь заставила вспыхнуть до корней волос. Я вскочила с кровати, но не успела сделать и шагу, как в ногу словно раскаленную спицу воткнули. Боль вспыхнула от ступни до бедра и стекла вниз, пульсируя в лодыжке.

– Знаете, я с превеликим удовольствием уберу свое низменное тело из вашего гостеприимного замка, если вы потрудитесь отвесить мне напутственный пинок, – рухнув на кровать, выпалила я.

На глаза навернулись слезы, но я не отводила взгляда от лица мужчины.

– Ну, или подождите, пока я выползу на руках.

После подобного дерзкого предложения, совершенно не уместного для кроткой воспитанницы, я не удивилась бы, если бы незнакомец вовсе выкинул меня из окна.

Его же глаза посветлели, словно вобрав в себя весь зимний холод. Радужка стала прозрачно-голубой, как будто теплое синее озеро затянуло толстым слоем льда. В комнате стало холоднее, по коже побежали мурашки и, не выдержав, я отвела взгляд.