В объятиях наследницы
Шрифт:
Вот-вот придет Рождество. К этому времени Грейс всегда успевала организовать празднества, пригласив Мервинов, Нейсмитов, доктора Фентресса и, разумеется, мистера Бакстера. Эти знакомые лица окружали ее почти всю жизнь.
– Вы знаете, что мистер Бакстер был одним из моих опекунов? Он ведет мой банковский счет с тех пор, как я вступила в права наследства.
– Не очень хорошо ведет, если правда то, что вы мне говорили.
– Вот это и собирается выяснить миссис Ивенсонг прежде, чем брать на себя труд подыскивать для меня другого поверенного. Если дело хуже некуда, я смогу перевести свои капиталы в какой-нибудь другой банк, но это будет означать атаку на банк «Стрэттон
– Понятно. Сложно все это, да?
Луиза кивнула:
– Мистер Бакстер был другом моего деда. Возможно, в его зрелые годы ум работает не так ясно, как прежде. Знаю, что Грейс вертит им, как хочет. И доктором Фентрессом тоже. Она умеет быть неотразимо очаровательной, когда хочет.
– Хотел бы я пожить подольше, чтобы убедиться в этом лично, – сказал Чарлз.
– Разумеется, вы проживете долгую жизнь! – Она совсем забыла, что собиралась убить его в качестве Макса.
– Очень надеюсь на это. Правда, надеюсь. – Чарлз взял ее руку. – Благодарю за прошлую ночь. Даже если все это… на время. Я узнал нечто такое, чего мне не забыть никогда.
Его рука была теплой. Спокойной – и не совсем спокойной. Луиза почувствовала трепет в груди, как напоминание о необходимости отослать Чарлза прочь, чтобы одеться прежде, чем они снова окажутся в ее постели.
– Право же, мне пора позвонить Кэтлин. Мы опоздаем в церковь, и у тети Грейс будет истерика. Вероятно, она уже села в экипаж с Изобел и миссис Спрюс.
– Я думал, нас отвезет Робертсон.
– Да. Вы не будете с ним слишком суровы, правда? Он ужасно раскаивается.
– Я же сдержался и не оторвал Кэтлин голову, правда?
К тому же это была целиком идея вашей горничной.
– Да. Вы держались молодцом. Теперь она просто преклоняется перед вами.
– Как-то не верится. Она видела меня в очень неприглядном состоянии. – Кэтлин, по крайней мере, один раз держала таз, пока Луиза отводила глаза.
– Вы были такой милый, даже лишившись рассудка.
– Что именно я сказал?
– Не стоит повторять. – Право же, в воскресное утро Луиза никак не могла воспроизвести эти непристойные предложения. Она выкрутила ладонь из его руки. – Мне действительно пора одеваться.
– Тогда встретимся внизу. Может быть, мне повезет, и я встречу Хью.
– Не затевайте с ним драки.
– И не мечтаю об этом. – Встав, Чарлз одернул сюртук. – Давненько я не посещал церковных служб. Надеюсь, не забыл еще, что там делают.
Луизе показалось, что в маленькую церквушку набилось слишком много народу. У нее сложилось четкое ощущение, что абсолютно все, кто жил по соседству, явились поглазеть на богатую наследницу и ее новоиспеченного супруга. Давно уже ни ей, ни Чарлзу не приходилось высиживать церковную службу от начала до конца. На континенте Луиза с Кэтлин осматривали величественные соборы, но не как молящиеся, а как праздные ценители искусства. Было так чудно – лежать воскресным утром в кровати, в роскошном отеле, попивая шоколад, слушая перезвон колоколов по всему Парижу. Кэтлин говорила, что Луиза губит свою бессмертную душу. Но Луизе в это не верилось. Наверняка Бог знает, что у нее на сердце. В ее израненном сердце.
Алтарные цветы сегодня напоминали сухие ощетинившиеся сорняки. Луиза обязана сделать так, чтобы на следующей неделе ничто не помешало ей как следует украсить зеленью праздничную службу.
Когда Луиза с Чарлзом уселись на семейной скамье за миг до начала службы, тетя Грейс уже теряла остатки христианского милосердия. Хвала небесам, Хью отсутствовал. Иначе драка в церкви напугала бы бедного мистера Нейсмита так, что он мог бы сбежать, потеряв облачение.
Луиза вполуха слушала проповедь, подпевая без особого энтузиазма, когда миссис Нейсмит надувала мехи старенького органа. Гимны рождественского поста были такие скучные! У Чарлза оказался приятный баритон, и было заманчиво стоять возле него и пользоваться одним сборником гимнов на двоих. Мысли Луизы унеслись куда-то далеко, где никто не воспевал «скорбь глубокую, скорбь глубокую да скорбный плач». Ей действительно не о чем было скорбеть. Пусть дома ее приняли не так, как полагается. Зато это испытание она встретила не одна. Рядом с ней Чарлз.
Луиза бросила взгляд на скамью семейства Делакур, через проход от них. Сэр Ричард держал собственный сборник, но не пел. Казалось, ему скучно. Но, к счастью, взгляд холодных серых глаз не блуждал по церкви, и сэр Ричард не заметил Луизу. Зато ее заметила его супруга, леди Бланш. Она застенчиво улыбнулась Луизе, но тут же уткнулась в книжечку, чтобы пропеть очередной мрачный стих. За девять лет Луиза ни разу толком не поговорила со старой подругой. Больше никаких девичьих признаний, никаких смешков.
Почти сразу же за ее грехопадением сэр Ричард принялся ухаживать за Бланш и завоевал ее, поскольку общество не возлагало на него ответственности за бесчестье Луизы. Сначала Луизе казалось, что ее предали. Но сейчас она пришла к заключению, что дешево отделалась. Пусть бедняжка Бланш мается с этим ужасным человеком!
Две маленькие девочки сидели между Бланш и некой женщиной, по виду их гувернанткой. Наследник приората, которому еще не исполнился год, сегодня остался в детской. Посмотреть, так у сэра Ричарда идеально налаженная жизнь – красивая и богатая жена, здоровые дети, чудесный дом, где жили его предки; вероятно, он вполне успешно нарушал супружеские клятвы при каждом удобном случае.
Его не запирали в четырех стенах, не лишали общества, не запрещали ездить кататься – на долгие и долгие годы.
Сейчас Луиза не была исполнена особой христианской любви к этому миру. Словно почувствовав ее настроение, Чарлз обнял ее за талию и привлек ближе к себе. В леденящей прохладе церковного зала он согревал ее тело и отогревал душу. Тетя Грейс пыталась неодобрительно цыкнуть, зато Изобел поймала взгляд Луизы и подмигнула.
Чарлз продолжал ее обнимать и тогда, когда они снова сели на жесткую деревянную скамью. Мистер Нейсмит не стал возражать против такого проявления нежности и громким голосом произнес последнее благословение, глядя прямо на Луизу. Это тоже подняло ей настроение. Луиза ожидала, что Делакуры уедут сразу после окончания службы. Так и вышло. Возможно, когда-нибудь они с Бланш снова станут подругами, если Ричард разрешит. Если Луиза останется в Роузмонте, они постоянно будут сталкиваться друг с другом, раз теперь она вольна ездить, куда ей угодно. Впрочем, приходские дамы были неинтересны Луизе. У нее мороз шел по коже при одной только мысли, чтобы высидеть встречу с подругами тети Грейс, которые, поднеся к глазам лорнеты, будут разглядывать ее с головы до пят.