В объятиях орка
Шрифт:
— В моем мире, — улыбнулся орк, поглядывая на комок снега. — Я рад, что тебе он понравился. Жаль, что нам пора уходить. — Он протянул мне ладонь.
Я выронила снежок в ближайший сугроб, так и не использовав его в качестве снаряда.
Помахав на прощание зайчонку, нехотя вложила свою ладонь в руку Арвинга, и все закружилось.
Я танцевала в объятьях метели и орка, совершенно не страшась стихии. Да и как можно бояться, когда рядом такой огромный шкаф с антресолями?!
Открыв глаза, обнаружила себя лежащей на тюфяке. Вокруг меня суетились орки: один махал шкурой, другой принес воды, а третий держал возле
О боже, я все–таки упала! Ощупав лицо на предмет ушиба, принялась рассматривать ладони, но царапин там не было. Как же так? Я настолько удачно упала, или мое путешествие было наяву? Ответ я искала во взгляде Арвинга, но черные глаза казались равнодушными.
Молодой орчонок всунул мне в руку деревянную кружку. Пить не хотелось, как и обижать парня, поэтому я сделала маленький глоток и отдала кружку назад.
— Пойдем, Марьяна. — Арвинг протянул мне ладонь. Какое–то дежавю, ей богу!
На этот раз я с предвкушением соединяла наши руки, ожидая холода или еще чего–то, но, увы. Ничего. Даже во взгляде орка ничего не мелькнуло. Не знаю почему, но я расстроилась. Глупые мы, женщины, существа. Любим приключения, даже если от них одни неприятности! Мне бы радоваться, что все почудилось, а я огорчилась.
Глава 8
Выбор всегда за нами оглядываться назад
или смотреть вперёд!
Урок вождь решил провести на самом высоком холме у северной границы стана. Мы сидели на шкуре какого–то животного и молчали. Я наблюдала за жизнью племени, вождь, скорее всего, спал, хоть и говорил, что ему нужно «услышать голос бога». Признаться, я была рада этой передышке и этому странному ощущению спокойствия. Казалось бы, я должна переживать, волноваться, думать, как себя вести, паниковать, в конце концов, но рядом с вождем меня окутывало спокойствием, умиротворением и желанием просто созерцать.
Арвинг рассказал мне о трех гальдах, об остальных я догадалась сама. Внизу у подножья холма стояли три огромных шатра. Многие орки подходили к нему с огромными ведрами. В них было молоко, которое они выливали в огромный чан. У каждого шатра сидел свой казначей и старательно записывал все расчеты. Он же давал монеты за молоко. Несколько юношей бегали между палатками, перенося кувшины и ведра. Что происходило в самих шатрах, было не разглядеть, но любому понятно, что орки производили молочные продукты. Ближе к середине стана я заметила мужчин и юношей, которые мастерили по дереву, а невдалеке от них сидели девушки и делали украшения из деревянных заготовок. Орчанки то и дело поглядывали на парней и кокетливо улыбались, иногда смеялись и выкрикивали что–то им. Было очень забавно смотреть, как женщины выбирали мужчин, а те недоверчиво косились на них.
Одним из гальдов наверняка было скотоводство. Почти всю западную часть стана занимали загоны. Из того, что я смогла рассмотреть, опознать удалось немногое: фиолетовые огромные коровы, овцы размером с пони, крупные высокие лошади, больше похожие на буйволов, и варганты. Их было всего трое на стан: большая неповоротливая Грандия вождя, наш красавчик Моа и еще один варгант. Он был немного крупнее Моа, только оттенок чешуи темнее, а так — похожи друг на друга.
— Это Крон. Варгант Арвинга.
Могла и сама догадаться,
— Свирепый, — заметила я, наблюдая, как он рычит в сторону Моа и выпускает дым из ноздрей.
— Он не любит делиться.
Я чуть не добавила: «Как и его хозяин», — но вовремя прикусила язык.
— Да, этим они похожи, — усмехнулся вождь, словно прочитав мои мысли.
— Вы говорили, что будете заниматься со мной...
Мне захотелось перевести тему, да и наблюдать за станом интересно, но пора бы начать уже изучать язык.
— Нетерпеливая, своенравная. Ты была бы хорошей парой моему младшему сыну, но боги указали иной путь.
Я нахмурилась. Предположение вождя мне не понравилось. Представив себя женой Арвинга, я передернула плечами. Ужас–то какой! Я и шкаф с антресолями… Брр... Кажется, только что у меня появилась причина для благодарности богам.
Вождь рассмеялся. Его громкий смех спугнул птиц, заставив многих орков оторваться от дел и посмотреть в нашу сторону.
— Вижу, ты благоволишь Ирвишу.
Хлопнув себя рукой по колену, мужчина ловко встал и подал мне руку, помогая подняться на ноги и мне.
— Все они, — вождь показал рукою на стан, — теперь твоя семья и твоя ответственность.
Стало страшно. Я внимательно смотрела на зеленый муравейник внизу. Мамочка, на что я подписалась?!
— Тобой будут восхищаться и ненавидеть, презирать и боготворить. Ты можешь стать любимицей народа или остаться недостойной чужачкой. Решать тебе.
Он лишь сказал то, что я чувствовала сама.
— Что мне делать?
Мне так нужен мудрый советчик, а вождь внушал доверие. Я была готова рискнуть и поверить его советам.
— Выбрать свой путь.
Улыбнувшись, орк направился по узкой тропе вниз.
— Я не понимаю.
— Ты не смирилась со своей судьбой. — Остановившись, вождь посмотрел на меня. — Связь с Ирвишем не завершена.
Я покраснела, не знала, что такое можно увидеть.
— Мы приняли тебя, но ты не приняла еще саму себя. Новую себя.
Высказав все, он продолжил путь, а я осталась на холме. Нельзя идти по двум дорогам одновременно. Нельзя строить будущее, оглядываясь на прошлое. Я — другая, чужая, но могу стать частью этого мира. Если пожелаю.
— Я хочу стать достойной сквок–ори. — Крикнув вождю, побежала по тропинке вниз и, нагнав мужчину, перегородила ему путь. — Прошу вас, научите меня.
Он смотрел на меня испытывающе, изучая, пытаясь поймать хоть тень сомнения, но я сделала выбор. Мой дом здесь. Я — жена Ирвиша и сквок–ори племени!
— Что же, пойдем. Пора тебе начать учить язык своего народа.
В свой шатер я вернулась лишь вечером. Вождь оказался талантливым, но требовательным учителем. Моментами мне казалось, что я просто уже не способна воспринимать информацию, но орк доказывал обратное. За сегодня выучила весь алфавит. Да, символов было немного, всего двадцать пять, но я знала каждый. Покидая шатер правителя, я оставила там целую гору исписанной бумаги. На каждую букву потратила от трех до пяти листов, в зависимости от сложности символа. Пальцы ужасно болели и, кажется, не сгибались. Спина ныла, и я мечтала просто лечь спать. Даже есть не хотелось.